На сайте "РБК" опубликовано интервью А. Бабицкого и Е. Мязиной с гендиректором ОАО «Информационно-спутниковые системы» Н. Тестоедовым "Производитель ГЛОНАСС — РБК: «Предложение спутников превышает спрос»". В нём рассказывается о перепроизводстве спутников в мире, последствиях санкций и госзаказе. Приводим фрагмент; полностью с материалом можно ознакомиться по ссылке.

— Расскажите, пожалуйста, как на вас сказываются санкции. Вынуждены ли вы искать новых стратегических поставщиков?

— В нашей продукции наиболее уязвима в условиях санкций зарубежная электронно-компонентная база. Точнее, электронно-компонентная база высшего качества, уровня space-military [космического и военного назначения]. Радиационно стойкие компоненты, способные работать в условиях открытого космоса. Такие элементы, неважно, похожи ли они на обычную индустриальную продукцию, стоят даже не в десять раз, а в сотни раз дороже, потому что требуют специального подбора материалов, технологий, дополнительных и специальных испытаний. К ним в России сейчас доступ закрыт: большинство из них выпускается именно в США.

Импортная электронно-компонентная база в наших спутниках составляет от 25 до 75% именно по радиоэлементам; на военных поменьше, на коммерческих побольше. Из этой зарубежной электронно-компонентной базы американская составляет где-то 83–87%. И не потому, что она в мире настолько больше, а просто мы в своей продукции используем только лучшие, только самые современные по функционалу элементы.

В смысле уязвимости перед санкциями наша продукция делится на три части. Спутники производства и запуска 2015 года уже укомплектованы, и там ничего не меняется. Спутники, которые планируются к запуску после 2019-го года, мы сразу проектируем без использования критических элементов. Самое сложное положение у аппаратов, которые мы разрабатываем и готовим к производству в период 2016–2017-й. Это и новые спутники системы ГЛОНАСС, и ряд аппаратов в интересах наших государственных ведомств.

— Как вы решаете проблему?

— Есть много путей ухода от ограничений и запрета импорта. Не все понимают разницу между импортозамещением и импортонезависимостью. Я все время вдалбливаю это себе, своим коллегам, своим подчиненным, кооперации. Импортозамещение выглядит так: был элемент зарубежный — сделали российский. Импортонезависимость — это производство продукции на российских или доступных импортных элементах.

Мы сегодня зависим не только от устройств — мы зависим от той математики, которая в них заложена. Когда конструктору или приборостроителю покупают новый софт, в нем уже содержится, помимо современных методов проектирования, и некая база элементов. Вы купили западную программу, в ней западная база и машина подсказывает вам, как из западных элементов собирать аппарат. Удобно — и не критично до тех пор, пока элементы доступны. А когда стало критично, посмотрели, что часть элементов, которые рекомендуются из базы данных вполне можно и нужно заменить на уже существующие альтернативы. Треть элементов примерно существует. Оставшиеся посмотрели — унифицировали. Раньше мы использовали несколько тысяч элементов — теперь этот список сокращен примерно до тысячи.

В конечном итоге импортозамещение по радиоэлементам, по разным оценкам, даст до 30% увеличения габаритов и массы прибора. Хорошего мало, но вещь подъемная. При этом мы сохраняем функционал и необходимые параметры для заказчика.

— То есть перед вами сейчас проблем нет? Нет какого-то дефицита критического?

— Есть. Проблема есть, потому что, если бы проблемы не было, то мы бы об этом не разговаривали. К сожалению, время исполнения некоторых проектов увеличивается на срок до двух лет. Потому что надо найти замену, надо купить элементы, провести разработку и изготовление нового прибора с этими элементами, провести испытания — и только потом это можно ставить на спутник. На это уходит время.

Вообще современный серийный спутник делается 3–4 года, в зависимости от его сложности. Когда вы разрабатываете новый аппарат, то опытно-конструкторская работа длится до 15 лет. А элементная база меняется каждые 5–7 лет. Это значит, что пока вы разрабатываете 10 и более лет новый сложный спутник, часть элементной базы меняется, и вы все равно вынуждены делать замещение. Это, по сути, то же импортозамещение. Мы так жили всегда, просто санкции усилили этот процесс в несколько раз.

— У вас довольно существенная выручка, 34 млрд руб., она продолжает расти?

— В 2005 году денежный доход производства составлял 3,2 млрд руб. В 2013 году — 29,8 млрд руб., в прошлом году — 34,16 млрд руб. Существенный рост. В 2006 году мы запустили 4 спутника, а в прошлом — уже 17. В этом году мы готовы запустить 19 спутников, но не запустим. Потому что орбитальные спутники группировки ГЛОНАСС, низкоорбитальные спутники связи, спутники системы «Гонец» нормально работают уже за пределами срока активного существования. 18 апреля исполнилось 15 лет как мы запустили первый международный спутник Sesat. Он пережил 15-летний срок и продолжает работать дальше, хотя был рассчитан на 10 лет. Некоторые спутники низкоорбитальной связи «Гонец» со сроком существования 1 год отработали по 10–15 лет. Умеем делать.