На сайте "Dfnc.ru" опубликовано интервью А. Яцуренко с руководителем группы маркетинга АО «Ракурс» А. Пироговым "Андрей Пирогов: Высокое разрешение". Полностью с материалом можно ознакомиться по ссылке.

– Андрей Николаевич, если вы не против, начнем не с маркетинга, а с техники. Скажите, хватает ли действующей российской космической группировки для решения основных задач дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ)? Представитель компании «Информационные спутниковые системы» имени академика М.Ф. Решетнева» Михаил Валов недавно говорил, что спутники ДЗЗ в России разрабатываются слишком медленно.

– Хватает их или не хватает – сложный вопрос. Спутников Maxar, обеспечивающих на данный момент лучшее в мире разрешение, явно недостаточно. На орбите их меньше пяти, но США не считают это катастрофой. Не бьет тревогу и ЕС, у которых оптических аппаратов примерно столько же, сколько у России. Проблемы нет – все обмениваются данными, это международный рынок.

ДЗЗ не может быть только российским – это международная задача, в ней участвует и «Роскосмос», и Maxar, и Airbus, американский Landsat, европейский Sentinel. а еще компании из Южной Кореи, Испании, Италии. Все большую часть берет на себя Китай. Нельзя говорить, что мы сами себя обеспечим ДЗЗ-покрытием, это физически невозможно. Россия занимает 17 миллионов квадратных километров, данные ДЗЗ нужны в десятках отраслей. Самим вытянуть группировку, которая обеспечит потребности всей страны, нереально. Поэтому мы активно кооперируемся с другими странами – это правильная стратегия.

– А как же требования секретности?

– Космические данные ДЗЗ не относятся к сведениям, составляющим государственную тайну. Есть ограничения на результаты обработки: исследование рельефа, составление высокоточных карт, изучение определенных территорий. Компании, которые этим занимаются, имеют необходимые лицензии.

Регулирование в России мягче, чем во многих странах. Кончено, есть пример Индии, которая вообще отменила регулирование в области геодезии и картографии. А в Израиле, наоборот, законодательство строгое, и в Южной Корее вы не сможете приобрести космический снимок Сеула.

– Данные все чаще распространяются свободно, при этом рынок ДЗЗ продолжает развиваться. За счет чего это происходит?

– Программы Landsat и Sentinel здорово порушили коммерческий рынок. Данные низкого разрешения распространяются бесплатно, и они очень востребованы в разных отраслях хозяйства. Но понятно, что такой информации недостаточно для точного картирования, например, для Министерства обороны. И коммерческий рынок живет за счет высокого и сверхвысокого разрешения.

На Земле до сих пор остаются участки, которые редко снимают из космоса. Это касается и наших северных территорий. Орбиты спутников ДЗЗ в основном пролегают над населенной частью планеты. Съемка происходит в определенное время, скажем, с 10 до 11 утра, чтобы было меньше теней. В полярную ночь снимать трудно, а днем часто мешает облачность. Получить безоблачную съемку заполярной территории – большая проблема. Купить нужный снимок тоже непросто, поэтому не приходится выбирать, сколько вы за него заплатите: 10 долларов или все 50.

Важно понимать, что космические аппараты снимают не постоянно. Чаще всего съемка происходит по предзаказу. Надеяться, что будут сняты именно ваша дача, ваш город, не приходится. В России есть территории, которые не покрыты ни одним снимком высокого или сверхвысокого разрешения.

– А как распределяются доходы между секторами upstream и downstream – запуском и производством спутников и обработкой и продажей данных?

– После слияния Maxar и DigitalGlobe доля, которую они зарабатывают на ДЗЗ, стала несущественной. Возможно, это 10%, возможно, меньше. Основную прибыль дают спутники, причем вовсе не дистанционного зондирования. Доходы приносят телекоммуникация, сенсоры, оптика. Даже манипуляторы на марсоходе сделаны инженерами Maxar.

То же самое с Airbus, с «Роскосмосом». Есть компании, которые пытаются делать сервисы на основе дешевых данных. Инвестиции в эти проекты измеряются сотнями миллионов долларов, и говорить, что такие компании сильно капитализированы, не приходится – они до сих пор живут за счет инвестиций.

Сферу ДЗЗ нельзя назвать рыночной. Это дорогой бизнес с крайне низкой маржинальностью.

– А как выживают стартапы? НОЗС уделяет много внимания разработкам молодых высокотехнологичных компаний.

– Большинство стартапов, которые есть в России, – выходцы из фирм, которые уже 20–30 лет работают на рынке ДЗЗ. В их недрах возникают новые компании, их и называют стартапами.

С другой стороны, нейросети уже проходят в школах. Любой ученик может взять снимок Sentinel, сформировать сетку, начать считать поля и зарегистрировать свой стартап. Но, скорее всего, в ближайшее время он не станет зарабатывать миллионы, а скорее всего закроется: подобные сервисы не выживают поодиночке.

– Обсуждая конечный продукт ДЗЗ, мы, как правило, говорим о виртуальных данных. На основе снимка производится реконструкция того, что происходит на планете. Но реальная картина может выглядеть совсем по-другому.

– Наземная верификация данных ДЗЗ необходима, поэтому и вводится система сертификации. Ни один агрохолдинг не станет высчитывать урожайность на основе биомассы, которую регистрирует аэрокосмическая съемка. Все понимают, что выводы будут неточными.

Человечество до сих пор бьется над методами распознавания отраженного сигнала, создает спектральные библиотеки. Это тяжелый наукоемкий процесс.

– И он, как любой системный подход, требует огромных вложений. Получается, при нынешних технологиях рыночные перспективы ДЗЗ не особенно велики?

– Все отрасли переживают взлеты и падения. В сфере ДЗЗ меняются подходы и бизнес-процессы. Если 10 лет назад могли продаваться «сырые» космические снимки, то сегодня ни один уважающий себя оператор их не предложит. Выстраиваются сервисные модели, меняются и программы, и принципы тарификации, возникает новый бизнес. Лет через пять модели сложатся, отрасль перестроится на новые бизнес-рельсы, и начнется рост.

Многое изменится, когда мы поймем, как предложить космический снимок массовому пользователю. Может быть, дачу каждый день фотографировать. Пока потребителями данных ДЗЗ остаются профессионалы.

Современный бизнес пока плохо работает с геоданными, это проблема всей геоинформатики, не только ДЗЗ. В учебниках по маркетингу, менеджменту нет информации о роли геоданных. Необходимо сломить эту парадигму, в которой маркетолог занимается SMM и рекламой, но не имеет представления об управлении геоданными и их использовании. Без этого массового рынка услуг ДЗЗ не будет.