М.Л. Петрович, директор бюро территориальных информационных систем и градостроительного моделирования ЗАО «Петербургский НИПИград» (Санкт-Петербург):
Будущему мэру — об архитекторах, планировщиках и идеальных городах
Как зритель и участник, хочу сказать, что воплощенный Вами на деловой игре в Доме архитектора образ мэра получился сильным и запоминающимся: можно баллотироваться на пост главы с большими шансами на успех.
Вместе с тем, как специалист в области градостроительного проектирования, должен отметить, что Ваша оценка выступлений «архитекторов», прозвучавших на деловой игре, очень точно характеризует общее непонимание сущности той деятельности, которой они занимаются, создавая генеральные планы, схемы территориального развития и проекты планировок.
Вот об этой сущности я и хотел поговорить на деловой игре. Тема актуальна и сейчас, и, думаю, разговор предстоит очень долгий.
Непонимание выражается в том, что не ясен продукт деятельности архитектора-планировщика. «Архитекторы», по Вашей оценке, — это участники бюрократического процесса, стремящиеся получать прибыль с каждого движения застройщика. Чем лучше им это удается — тем выше оценка коммерческой стороны их деятельности. Исходя из этого положения, наивысшую оценку получает организация, наилучшим образом обрабатывающая поток поступающих заказов. С коммерческой точки зрения спорить здесь не о чем. А вот с точки зрения оценки качества продукта, который поставляется на рынок, очень много вопросов.
Первый их них — что же поставляют архитекторы-планировщики на рынок? Что это за товар? Насколько серьезно он влияет на жизнь населения? Может ли он навредить? Кому и каким образом он помогает?
Вот здесь и приходится обратиться к учебникам. Кстати, «будущему мэру» такой труд будет полезен!
В учебниках, конечно, много информации, но как ее применить к современной жизни? Попытка со студенческими знаниями стать полноправным участником проектно-планировочной деятельности приводит, в лучшем случае, к осознанию своего бессилия, в худшем — к потере человеческого смысла этой деятельности.
Непонимание рождает раздражение и отторжение, желание построить все заново.
Я не знаю точных рецептов, что и как надо делать в части улучшения понимания, могу только поделиться своим опытом познания.
Мое понимание градостроительной деятельности во многом опирается на исследования Кевина Линча1. Суть их, если очень кратко, в четком описании структуры пространства, роли различных институтов в его создании (упорядочивании). В качестве элементов пространства, которые воспринимаются горожанами, К. Линч выделяет линию, границу, район, узел. Профессионалу-планировщику в деятельности по формированию пространства отводятся функции консультанта, оформителя, в то время как основную роль, как утверждает К. Линч, играют крупные государственные структуры, финансово-строительные корпорации, действующие исходя из своих интересов. В лучшем случае муниципальный планировщик может «подправить» ход событий, диктуемый основными «игроками».
Оказалось, что процесс градорегулирования, описанный К. Линчем, практически полностью соответствует тому, в который я наряду с другими выпускниками ЛИСИ был вовлечен в рамках разработки Генерального плана Ленинграда, проектов планировок, транспортных схем. Сущность и формальную сторону этого процесса мы осваивали «в деле», наблюдая ход событий, о котором в учебниках ничего не говорилось. Удивлялись действиям министерств и партийной администрации, огорчались, когда выверенные и просчитанные решения проигрывали случайно родившимся, надеялись на помощь экономико-математических методов и вычислительной техники. Постепенно мы отказывались от амбиций быть главными в градостроительстве и переходили на позиции регулировщиков. Действительно, мы можем помочь регулированию отношений, но сами планировщики ведь ничего не строят. Это дело заказчика-застройщика, строителя. Градорегулировщик должен помогать им, выступая в роли врача» 2. Хотя здесь есть минимум две тонкости, о которых следующие заметки.
Первая тонкость заключается в том, что в случае большого числа разнонаправленных интересов, часто завуалированных или не очень хорошо сформулированных, что является обычным для градостроительной деятельности, помочь заинтересованным лицам в их реализации можно только путем жесткого назначения некоторой общей базы. Деритесь, спорьте, делайте как хотите, но мы предлагаем «танцевать вот от этой печки». Что это за опорная «печка»? Первый ответ довольно простой — это каркас некоторого «идеального» пространства. Но вот идеалы пространства у различных народов и в разное время сильно отличаются. Для кочевых народов — это хорошо организованный круг пастбищ, которые их кормят. Для земледельцев — хорошо организованные угодья в комплексе с жилыми и хозяйственными постройками. Вся территория Северной Америки в XVIII в. была разделена жесткой сетью границ, по которым впоследствии были проведены дороги с шагом в 1 милю, и больше двух столетий она служит базой для любых градостроительных действий в условиях свободы предпринимательства. В отечественных городах эпохи Екатерины Второй каркасом служила регулярная сеть улиц в центральной части поселения, в советском городе — пространства жилых микрорайонов, в современном российском городе — участки собственности. Каков идеал будущего — вопрос открытый. Пока идет процесс дробления земель, усложнения пространства, в чем-то очень похожий на переход от классических римских и греческих городов к их средневековым «детям». Происходящее во многом полезно для жизни городов, но где тот предел дробления и запутывания, после которого город обрекается на вымирание? Мне очень хочется восстановить улично-дорожный коммуникационный каркас как опорную сеть для градостроительной деятельности. Это нужно обсуждать. Особенно сейчас, когда в эту область деятельности приходит новое поколение архитекторов-планировщиков.
Вторая тонкость касается упомянутой помощи застройщикам и строителям. В настоящее время много заказов поступает не от администрации города, а от заказчиков-застройщиков (в советское время в качестве таковых выступали министерства и ведомства). При выполнении этих заказов на задний план уходит стремление сохранить городские инфраструктуры, городские общественные пространства, восполнить образ города. Тем более что действующий Градостроительный кодекс РФ не защищает эти объекты городской среды. В результате утрачиваются видовые точки, теряется береговой фронт, исчезает тот облик города, который послужил основой для деятельности заказчика-застройщика. А потеря пространства в городе — это практически навсегда. Как и неудачно проложенная дорога — только через много столетий от нее могут отказаться, а след будет сохраняться тысячелетиями. Вот почему деятельность по планировке в большинстве стран не относится к предметам частного бизнеса. Слишком велика опасность безвозвратных потерь.
Шаг за шагом мы приходим к формуле — архитекторы-планировщики занимаются целенаправленным регулированием развития городского пространства. Другими словами, продуктом деятельности архитектора-планировщика является пространство города, которое удобно (и эффективно) связывает людей и способствует развитию социума. Именно пространство, именно связи. Чем лучше получается пространство, чем лучше оно связывает людей, тем выше качество работы архитектора-планировщика.
Что такое хорошо и что такое плохо в градостроительстве? Вопрос неисчерпаемый, но если на него не отвечать, станет только хуже. Мне импонирует подход А. Маслоу — исследователя социальной психологии с его пирамидой потребностей, на низшем уровне которой — самосохранение, на высшем — самореализация. Самореализация личности, социума и, продолжу, городов, т. е. реализация своего пути. Отсюда вытекает понимание «стратегических планов развития» — описание движения по пути самореализации городов. Его продолжает документ пространственного развития — генеральный план. Однако на практике хочется перейти от высоких понятий «самореализация», «собственный путь» к конкретике цифр. Мы знаем набор стандартных параметров (численность населения, пассажирооборот, объем производства и т. д.), но мне кажется, его стоит немного обновить. Для обновления нужно использовать информационную теорию города, идею, что города есть узлы коммуникационно-информационной сети. Этот подход уже озвучен в работах американского ученого Р.Л. Мейера3 и практически одновременно стал обсуждаться в нашей среде. Думаю, что сама идея не очень нова, но возврат к ней в условиях развития постиндустриальных городов, где главным продуктом города является информация, будет полезен.
Если использовать «информационный» подход к оценке развития городов, то:
— на первое место выходит значение города в глобальной информационной сети (ранг, объем переработки и другие параметры информационного обмена);
— пространство города удобно оценить с позиций информативности, обеспечения контактов населения (например, площади и тротуары для пешего движения сразу станут главными объектами городского пространства, а автомобильные дороги — вспомогательными элементами);
— можно прогнозировать развитие информационных сетей и на этой базе пытаться предсказывать развитие городов. А затем придумывать «идеальные постиндустриальные города» и помогать в реализации выбранных направлений развития.
Вот такой у меня сложился ответ на Ваши заметки по поводу деловой игры. При желании и возможности можно поговорить подольше.
И еще, у Вас в заметке была фраза «вот так архитекторы пролетели мимо денег». Я позволю себе добавить: «а город остался без архитекторов». Мы же не хотим ни первого, ни второго?
1 Линч К. Образ города / Пер. с англ. В.Л. Глазычева. — М.: Стройиздат, 1982. — 328 с.; Линч К. Совершенная форма в градостроительстве / Пер. с англ. В.Л. Глазычева. — М.: Стройиздат, 1986. — 264 с. 2 Lerner J. Acupuntura urbana. — Sao Paulo, Brazil: Editora Record, 2003. — 137 p. 3 Meier R.L. A communications theory of urban growth. — Cambridge: M.I.T. Press, 1970. — 184 р.
RSS
Реклама
Как зритель и участник, хочу сказать, что воплощенный Вами на деловой игре в Доме архитектора образ мэра получился сильным и запоминающимся: можно баллотироваться на пост главы с большими шансами на успех.
