На сайте РИА Новости опубликовано интервью О.Салабай с директором научно-исследовательского и проектного института Генплана Москвы Эрнстом Мавлютовым "Надо доверять собственным архитекторам, учитывая опыт иностранцев", в котором он рассказывает о том, как идет подготовка конкурса на концепцию развития московской агломерации, какова должна быть роль иностранных градостроителей в развитии новых территорий Москвы и что ждет генплан "старой" Москвы. Полностью материал доступен по ссылке.

Директор научно-исследовательского и проектного института Генплана Москвы Эрнст Мавлютов из числа тех, кого принято называть новыми людьми в стройкомплексе столицы: головной институт московского градостроительства он возглавил после смены команды в мэрии Москвы, придя вместе с заммэра города по градостроительной политике и строительству Маратом Хуснуллиным.

В Москву Мавлютов приехал, имея солидный багаж профессиональных наработок. Так, Казань, где он был главным архитектором, стала первым городом среди российских региональных столиц, где подготовили генплан к утверждению в соответствии с новым Градостроительным кодексом РФ. Более того, на "казанском примере" будущий глава НИиПИ Генплана Москвы уже получил опыт работы с расширением границ крупного города.

— Эрнст Филсурович, как происходит подготовка к конкурсу по разработке концепции развития московской агломерации?

— Как вы уже знаете, Москомархитектура, подведомственной организацией которой является НИиПИ Генплана Москвы, выступит государственным заказчиком конкурса.

Сейчас наш институт занимается подготовкой технического задания для конкурса – сбором исходных данных, например графического материала, анализом числа предприятий, площади дорог, наличия объектов социальной инфраструктуры, насыщенности объектами энергетики, ЖКХ и так далее.

— Сколько времени понадобится для собирания исходных данных?


— Думаю, справимся с этим в течение месяца.

— Я слышала, обсуждалась схема, в рамках которой конкурс мог объявить Союз архитекторов России…

— Да, действительно, такая идея выдвигалась. Но САР – это общественная организация, и тогда возможны некоторые трудности с финансированием.

— Что в итоге станет целью конкурса?

— Это будет прописано в конкурсном задании, но в обобщенном виде цель конкурса можно описать как создание "стратегии развития московской агломерации" в тесной связи с развитием всего Центрального федерального округа или, по крайней мере, той его части, которая наиболее близко подходит к Москве.

— Что понимается под агломерацией?

— Совокупность территорий, которые взаимосвязаны собой пространственно, энергетически, транспортно, экономически.

— Разработчиком конкурсного задания является Москомархитектура?

— Да, но свои предложения представили Союз архитекторов России, Международный союз архитекторов, Союз московских архитекторов. Мы будем рады помощи и других общественных организаций. Вообще планируется, что общественные организации будут принимать активное участие на всех этапах конкурса.

— Уже понятно, кто станет участвовать в конкурсе и каковы будут к ним требования?

— Требования в процессе формирования. Я думаю, что российские участники конкурса точно будут консолидироваться между собой – градостроители, стратеги, экономисты. Да и любая международная команда должна будет состоять минимум из пяти – десяти разных специалистов.

— По вашей информации, команды для конкурса уже начинают собираться?

— Активность очень большая – и на международном уровне, и на российском. Цех градостроителей очень специфичен и узок, все должны понимать, что происходит и насколько серьезно нужно готовиться.

— А НИиПИ будет участвовать в конкурсе?

— Возможно.

— Кстати, а то, что вы участвуете в подготовке конкурсной документации, не будет вашим конкурентным преимуществом?

— Нет, конечно. Мы представляем в МКА некоторые исходные данные, о каком преимуществе может идти речь? Подготовка документации - скорее нагрузка, затратная часть. Все участники конкурса будут обладать той же самой информацией, но уже структурированной.

— Как человек, погруженный в процесс, вы что-то слышали о призовом фонде?

— Мое предположение: фонд может составить 10 миллионов рублей. Это нормальная цифра на мировом уровне.

— Что будет после того, как завершится конкурс?

— Дальше нужно ставить задачи по разработке документов территориального планирования – схем территориального развития и генплана.

— И этим уже будет заниматься НИиПИ Генплана Москвы?

— Необязательно. Это также конкурсная работа. Но, так как у нас огромный опыт и очень мощная база, мы надеемся, что у нас неплохие шансы выиграть тендер.

— И сколько времени нужно на выполнение всех "планировочных" этапов?

— От двух до трех лет. И даже дело не в том, что нужно время на сбор материалов – многие из этих процедур публичные, нужно делать официальные публикации, проводить слушания. На разработку и утверждение генплана Казани, например, ушло пять лет.

— А как повлияет разработка концепции развития "большой" Москвы на генплан сегодняшних территорий?

— Уверен, влияние будет благоприятным. Сейчас люди всеми правдами и неправдами пытаются строить внутри МКАДа. А после присоединения у нас будет что предложить и застройщикам, жителям города и присоединенных территорий, так что я думаю, позиция властей города, и сейчас заключающаяся в том, что город переуплотнять нельзя, станет еще более жесткой.

— Что вы думаете о самом генплане – насколько это качественный документ? В свое время он подвергся огромной критике у экспертов…

— Есть, конечно, много вопросов, особенно в правилах землепользования и застройки – есть ряд упущений в части допущения максимальной плотности застройки. Надо проявить волю и принять политическое решение, что нельзя так переуплотнять застройку только ради экономической выгоды.
Кроме того, в нем мало внимания уделялось транспортной проблеме: были декларации, но не было транспортных схем. Даже больше, чем сам генплан, страдал и план реализации генплана – его пришлось много корректировать в части функций строительства дорог, развязок.

— Скажется присоединение к Москве новых территорий на сроках принятия правил землепользования и застройки, которых с нетерпением ждут многие девелоперы?

— Естественно, скажутся! И эти сроки надо увязывать со сроками разработки схем территориального планирования присоединенных территорий.

— Давайте вспомним ваш предыдущий опыт работы в сфере градостроительства. Работая в Казани, вы разработали первый в РФ генплан по новому тогда Градостроительному кодексу. Как этот опыт соотносится с вашей нынешней работой?

— Да, действительно, наш генплан был утвержден в 2007 году - первым в России по новому Градостроительному кодексу, принятому в 2006 году. Тогда мы привлекли к сотрудничеству и российских градостроителей, из Петербурга и Москвы, и зарубежных. Было много сложностей, много вопросов со стороны населения, приходилось объяснять, что генплан - это не тротуар, не киоск, а именно стратегия развития города. Кстати, тогда я тоже имел дело не только с генпланом, но и с расширением города – территория Казани одновременно с принятием решения о разработке генплана стала больше на треть, на 18 тысяч гектаров, то есть стала 63 тысячи гектаров. Но если бы мне пришлось еще раз проделать эту работу в Казани, то я бы ее сделал практически так же, только бы еще Зеленодольск присоединил. Агломерация должна развиваться гармонично, нельзя разъединять связанные территории.

— Насколько я знаю, в Казани, как и в Москве, были вопросы по сохранению исторической части города…

— Мы старались сохранить все здания, действительно имеющие историческое значение, боролись за них железно. Но когда мы работали над генпланом Казани, были некие "группы влияния", которые, якобы борясь за защиту истории, защищали на самом деле отдельные объекты, почему-то им интересные.

Мы сумели сберечь ту ауру, которая присуща Казани, тот дух и стиль, которым она отличается. И в то же время мы внесли в город элементы новизны – пусть называют это хай-теком или эклектикой. Город преобразился.
Если говорить об итогах нашей работы, то архитекторы Казани гордятся городом. Например, сейчас дворец "Земледелия", который был построен рядом с кремлем, хвалят даже те, кто протестовал в свое время против его возведения.

— Масштабы работы в Москве вас не пугают? Ведь территория намного больше…

— Нет. Есть же классические градостроительные и экономические принципы формирования территорий.

— Вы сказали, что, занимаясь генпланом Казани, вы привлекали к сотрудничеству и консультациям не только московские и петербургские институты градостроительства, но и зарубежных архитекторов. А что это вам дало, какой опыт?

— Безусловно, такое сотрудничество благотворно, хотя, откровенно говоря, был и отрицательный опыт. Один архитектор – не буду называть его имя – предлагал, в частности, центр Казани застроить так, чтобы прежде всего "экономика работала", то есть, чтобы на небольшом пятачке земли стояла башня, как в "Сити". Представляете, как бы центр Казани тогда выглядел? Естественно, мы отказались от подобного предложения. Так что к идеям даже самых уважаемых зарубежных архитекторов надо подходить взвешенно, чтобы в погоне за "экономикой" не потерять историческое наследие. Казань славится заливными просторами, волжскими, и так называемый бесконтрольный намыв, который сейчас происходит, нанесет существенный вред образу кремля и экологии города.

— Но на новых территориях, присоединяемых к Москве, исторической застройки нет. Может широта взглядов иностранцев пригодиться там?

— Безусловно, многие зарубежные архитекторы, да, и российские тоже, правы в том, что не надо застраивать плотно. Нужно строить не дома в 25 этажей, а комфортное жилье для людей – в один, два, три, ну максимум четыре этажа.

— И кого вы бы позвали проектировать новую Москву?

— Французов, англичан, голландцев, китайцев и, конечно, отечественных специалистов. Иностранных архитекторов надо приглашать для того, чтобы можно было проводить полезные и продуктивные мозговые штурмы, но существуют реалии Российской Федерации, которые вносят свои коррективы даже в кажущиеся на первый взгляд очень плодотворными идеи.
Кстати, мне привлекательной кажется идея проведения конкурсов развития новых территорий Москвы среди молодых архитекторов, студентов архитектурных вузов. Пусть примут участие, скажем, 500 человек. Не сомневаюсь, что мы найдем с десяток, а может, и с пятьдесят молодых специалистов, которых потом можно будет взять на работу.

— Но, говорят, качество российского архитектурного образования существенно упало в последнее время…

— Мне кажется, нашим заказчикам и государственным деятелям надо больше доверять своим собственным архитекторам, своим молодым ребятам. Есть у нас нормальные градостроители. Не слабее, а может, даже выше по качеству, чем зарубежные архитекторы, наши выпускники МАРХИ. От них не отстают и питерские архитекторы, и казанские, и уфимские, и самарские. И кстати, очень многие наши сильные ребята сейчас уезжают за рубеж – в Швейцарию, в Испанию, в Италию, во Францию, в Англию, причем не только чтобы там учиться, но и чтобы работать. Во многом из-за того, что за границей их больше ценят – они умеют и на компьютере работать, и графика у них посильнее, чем у западных архитекторов.

— Тогда из-за чего в обществе – и среди архитекторов, и среди девелоперов – сложилось представление о падении уровня архитектурного образования, об отсутствии в России хороших градостроителей?

— В том числе из-за того, что определенное число архитекторов, находящихся на вершине, перестали видеть новизну идей молодых. Нужна ротация кадров.

— И как вы будете менять эту ситуацию в своем институте?

— У нас каждый год в НИиПИ приходит человек пять молодежи. Кроме того, мы начали реформу института, создали, например, мастерскую объемного проектирования – я хотел назвать ее "комплексной мастерской", но у нас институт весь комплексный. Суть в том, чтобы, разработав генеральный план, а затем проекты планировок территорий, мы могли бы воплощать сами те идеи, которые были заложены в проекте планировки, делать проекты знаковых зданий.

К тому же это поможет реализовывать транспортную схему так, как мы ее задумали, а не так, как потом захотел какой-либо заказчик или подрядная организация. Таким образом, речь идет о реализации идеи плановой застройки "под ключ" – до конкретного объекта, до жилого дома.

— Кого вы взяли в эту мастерскую, это какие-то достаточно известные люди?

— Нет, молодежь, которая может делать новые проекты и у которой рука поставлена.

— Я читала, что НИиПИ среди прочих своих задач занимается и концепцией неких трех глобальных перехватывающих узлов – до МКАДа, на МКАДе и на Третьем транспортном кольце. Зачем нужно создавать три уровня "перехватов"?

— Допустим, работает человек между МКАДом и Третьим кольцом, а "перехваты" есть только на МКАДе – тогда получается, что он на перехватывающую парковку просто не попадает. Мы должны дать людям право выбора и не говорить: "Уважаемые, вот вам по МКАДу сеть парковок, и ни метра дальше проехать нельзя".

Так что несколько десятков "перехватов", вопреки высказываниям многих экспертов, нужны у Садового кольца, или, как альтернатива, там же – три-четыре транспортно-перехватывающих узла. После этого, конечно, нужно будет наводить порядок на улицах.

— Сейчас в качестве радикального решения транспортной проблемы в Москве предлагается "переселение" государственных учреждений на новые территории столицы, в международный финансовый центр, который там якобы должен появиться. Насколько, по вашему мнению, это облегчит транспортные проблемы города?

— Думаю, процентов на 20 - 30 Москве станет легче.

— Давайте тогда поговорим о потенциале московских территорий в пределах "старых" границ Москвы. Вы, например, насколько я знаю, занимаетесь созданием планировок для территорий Малого кольца Московской железной дороги…

— Да, по заказу Москомархитектуры мы разрабатываем территориальную схему зон развития, прилегающих к Малому кольцу, и программу их реорганизации и комплексного благоустройства. Уже определено, что новые пассажирские платформы не будут "привязываться" к грузовым станциям, и все грузовые станции сохранят свои функции. Что касается пассажирских платформ, то предполагается, что их будет около трех десятков. По планам, они будут появляться поэтапно: сначала будут созданы 10-12 основных остановочных пунктов на расстоянии 4-5 километров друг друга, затем между ними появятся станции, которые разобьют Малое кольцо МЖД на более короткие участки. Наиболее проработан юго-западный участок кольца – от Пресни до Канатчиково, и по нему уже выпущено технико-экономическое обоснование.

— А какова будет инфраструктура вокруг станций, как будут развиваться земли в зоне тяготения к Малому кольцу?

— Комплексное решение этого вопроса предполагается дать в концепции развития данной территории, а это большие площади – около 10 тысяч гектаров. Пока мы понимаем, что нужно одновременно решать вопросы развития улично-дорожной сети, инженерного обеспечения железной дороги и реорганизации застройки в зоне Малого кольца МЖД с формированием общественных пространств.

— Что происходит с разработкой проектов планировок грузовых дворов РЖД на территории Москвы?

— Эту работу мы выполняем уже по заказу "дочки" РЖД – ЗАО "Желдорипотека". Грузовые дворы содержат в себе большой потенциал для развития застройки, в том числе и жилой, в "старых" границах Москвы. На территории трех грузовых дворов и прилегающих к ним землям - "Москва-Товарная- Рижская", "Москва- Товарная-Ярославская" и "Москва-Товарная-Курская" вместе с вагоноремонтным заводом имени Войтовича – можно построить до 500 тысяч квадратных метров недвижимости.

Население этих территорий может составить больше 16 тысяч человек, а число работающих – почти 20 тысяч человек. И это параметры щадящие, в соответствии с политикой разуплотнения территорий.