На сайте радио Эхо Москвы, опубликовано интервью А. Ермолина с С.В. Козловым, контр-адмиралом, начальником военно-топографического управления генерального штаба ВС РФ. В нем рассказывается о работе военно-топографической службы. Полностью с материалом можно ознакомиться по ссылке.

— Сергей Викторович, не первый раз уже общаемся в программе «Военный совет». Я думаю, есть смысл сказать несколько слов о том, что такое военно-топографическая служба, что такое военно-топографическое управление, вот какой ваш функционал, чем вы в принципе, занимаетесь?

— Да, с удовольствием я готов рассказать общее назначение нашей службы. Потому, что службе в следующем году исполняется 200 лет, это достаточно большой срок, в течении которого, служба решала задачи в интересах российской армии, армии Советского Союза, сейчас опять, российской армии. Безусловно, изменялись формы и методы вооруженной борьбы, но вопросы топогеодезического обеспечения, всегда были востребованы для всех видов и способов вооруженной борьбы. И сегодня, когда в основном, преобладает тенденция перехода на цифровые способы формирования, модели и местности, и геоинформационного обеспечения. Безусловно, служба соответствует современным требованиям, и старается решать задачи современного обеспечения современных сил. Служба в настоящее время, решает задачи топогеодезического навигационного обеспечения, применения вооруженных сил. Ну, если сказать простым языком, она формирует те необходимые данные о пространстве, в которых действуют войска, сила и оружие, и предоставляет войскам в органы управления, модели этого пространства, в которых действуют вооруженные силы. Эти модели могут быть традиционными, в виде аналоговых бумажных карт, и могут быть современными, в виде цифровых моделей местности, трёхмерных моделей, и различная другая информация, которая сегодня востребована и для применения войск, и современного вооружения. Кроме этого, сегодня способы решения задач навигации, выходят на первый план, так как вопрос навигации, определяет во многом, эффективность применения вооруженных сил. Вот как раз и то, чем занимается топографическая служба вооруженных сил, она представлена органом военного управления, непосредственно, военно-топографическим управлением генерального штаба вооруженных сил РФ. И соответственно в военных округах, так же, имеются топографические службы, которые решают непосредственно, задачи обеспечения применения войска в военных округов.

— А вот на практике, вот я так понимаю, что главный результат вашей деятельности, это современная, качественная, не важно какая, бумажная, военная карта. Вот у вас есть люди, которые занимаются непосредственно, топографическими съемками? Вот какие у вас есть силы и средства, и как они работают в повседневной жизни? Может быть, расскажите, как это в вашей жизни было? Не рождаются же контр-адмиралами, правильно?

— Безусловно. Ну, получилось так, что я по первому своему образованию штурман, городской штурман, поэтому карта – это основной инструмент штурмана, для решения задач. И начиная с лейтенанта, придя на атомную подводную лодку, безусловно, морские, на тот период карты, это были тем основным средством, с помощью которого, штурман решает задачи и кораблевождения, и применения оружия. Но, я должен вам сказать, что карта – это как конечный результат деятельности. И гидрогрографоф, как морских картографов, так и топографов, которые создают карты на сухопутную, континентальную часть земного шара. Прежде, чем создать карту, необходимо выполнить очень большой объём работ, которые связаны с фундаментальными исследованиями, для того, чтобы определить параметр земли, для того, чтобы создать соответствующие системы координат, которые затем, позволяют уже создавать соответствующие карты. Но и карта, я ещё раз повторяю, как конечный итог нашей деятельности, она воплощает в себя очень большой труд, как я уже сказал, фундаментальных исследований, и вплоть до полевых работ. Потому, что исходными данными, если раньше были в основном, безусловно, это полевые работы. То есть, топографы, наши топогеодезические части, выполняя полевые работы, геодезические работы, съёмки топографические, получали исходный материал, который затем обрабатывался, и представлялся войскам, в виде топографической карты. Сейчас, безусловно, изменились способы получения исходных данных. В основном сегодня в мире, и в том числе и в нашей топографической службе, исходными данными являются данные дистанционного зондирования земли из космоса. Это в основном, космические, картографические комплексы, с высоким разрешением, которые позволяют детально снимать поверхность земли. И затем, обрабатывая эти данные специальными способами, методами, и технологиями, которые есть в том числе, и на вооружении в топографической службе, мы получаем конечный продукт, топографическую карту. Ну, сейчас в основном, это уже в электронном виде. Но должен сказать, что не смотря на развитие современных технологий, всё равно, полевые работы, они так же, являются дополнением вот к этим современным способам получения данных о земной поверхности. Потому, что ничто пока не может заменить полевые исследования для того, чтобы определить такие местности, как проходимость, грунт, лес, материалы, из чего сделаны соответствующие сооружения, что очень важно для применения вооруженных сил. Поэтому, карта безусловно, является итогом результата нашей деятельности. Но для того, чтобы создать эту карту, это нужен и огромный объём т научных исследований, и прикладных исследований, и практической деятельности.

— Я вот наверное наивный вопрос задам сейчас. Вот в подводной лодке ничего же не видно, как вы там ориентируетесь, будучи штурманом? Вот у вас есть карта, и как вы определяете место положения, и всё, что с этим связано?

— На самом деле, подводная навигация – это видимо, самый такой высокий уровень развития навигационного штурманского дела. Потому, что действительно, в подводном плавании, мы не имеем возможности не наблюдать звёзды, как это делали наши древние мореплаватели, предшественники. Не наблюдать современной системы, в виде «Глонасс», GPS, или других систем. Поэтому, подводная навигация в основном, основывается на инерциальной навигации. То есть, создаются сложнейшие комплексы навигационные, специально для подводного плавания, которые длительное время, от исходной отправной точки, это отправления места, как правило, по ГЛОНАССу, затем, хранят его в течении того времени, и с той точностью, которого требуют оружие. И я вам могу сказать, что сегодня наша промышленность создаёт такие комплексы, которые позволяют достаточно длительное время, и с очень высочайшей точностью, хранить эти навигационные данные. Но задача штурмана, очень грамотно эксплуатировать этот навигационный комплекс. Безусловно, роль человека, она не уменьшается с развитием техники. Здесь очень важно, чтобы офицеры, которые эксплуатируют эти комплексы, были высоко профессионально подготовлены, и ориентировались во всех вопросах, связанных с применением инерциальной навигации.

— А как вы относитесь к вашим коммерческим конкурентам, потому, что сейчас уже, в общем-то, любой ребёнок достаёт смартфон, выбирает Google map, и собственно, с достаточной точностью определяет своё место стояния. Вот это серьёзная аппаратура? Вот скажем спутники, которые работают на обеспечение таких программ. Они ваши помощники, конкуренты? Вот как вы вообще к этому относитесь? К тому, что происходит с точки зрения географического позиционирования, на открытых рынках?

— Ну, на самом деле мы не оцениваем развитие таких технологий, в бытовом использовании, как наших конкурентов. Потому, что безусловно мы уже понимаем сегодня, что любая система, сложная, дорогостоящая для государства, для бюджета государства, она должна иметь как минимум, двойное применение. А может быть, даже и многократное применение, в том числе и в интересах экономики государства, в интересах граждан этого государства. Только тогда, она экономически оправданная, только тогда она получает своё распространение, и мы имеем такие опыты на примере системы «Глонасс», Соединённых Штатов, которая очень широко внедрена в деятельность не только военной составляющей, ну и гражданской составляющей, практически во всём мире. Но и сегодня мы наблюдаем, что наша система «Глонасс», она так же паритетно практически выходит на эти же позиции, и использует эти же подходы. Поэтому, использование и электронной картографии, и систем позиционирования в гражданских целях, оно не рассматривается нами, как какая-то конкурирующая структура, потому, что задача топографической службы вооруженных сил, это прежде всего, топогеодезическое обеспечение вооруженных сил. Безусловно тот объём информации, который у нас имеется, если законодательно он разрешен для использования в гражданских целях, он используется и для гражданских потребителей. Но сегодня то, что заложено в коммуникаторы, телефоны, и в другие бытовые средства, безусловно, оно является необходимым достаточно именно для выполнения вот таких бытовых целей, как возжжение автомобиля, ориентирование на местности, какие-то познавательные цели. Но мы же работаем, конечно, на несколько других принципах. Для нас, прежде всего, важна точность, достоверность тех данных. Потому, что применение оружия, и как вы понимаете, навигация на личном автомобиле, это несколько иной уровень ответственности, несколько иной уровень достоверности этих карт, и полноты, нагрузки на эти карты. Мы обязаны создавать такие карты, которые позволяли бы в полном объёме информировать войска, и обеспечивать применение оружия, на огромных территориях, и не зависимо от того, есть ли рядом населённый пункт, если ли там дорога, или ещё какая-то инфраструктура. Потому, что мы понимаем, что в основном, бытовые карты, они создаются применительно именно к инфраструктуре городской, или там, где могут решать какие-то задачи населением. Поэтому, безусловно, у нас несколько иной уровень достоверности, точности, и полноты этих данных. И, безусловно, мы взаимодействуем со всеми организациями, которые используют передовые технологии, для создания таких карт для населения. И, безусловно, мы их привлекаем, если это возможно и если это необходимо, на договорной основе, в виде гособоронзаказа, для выполнения работ, в том числе и в интересах Министерства Обороны. Это мировая тенденция, это нормальная ситуация. И мы, безусловно, её используем, если есть действительно какие-то передовые технологии, которые мы можем задействовать в интересах вооруженных сил.

— А если рассмотреть зеркальную ситуацию, вот вы взаимодействуете с теми же коммерческими организациями, ну, с точки зрения обмена теми материалами, теми данными, которые у вас есть? Вот он могут выступать некими заказчиками, вот скажем, той интеллектуальной продукции, которую вы добываете и производите?

— Ну, надо видимо, более правильно говорить, что они выступают не заказчиками, а потребителями той информации, которая у нас есть. В том числе, министерства обороны. Здесь надо отметить, что у нас, в РФ, в соответствии с законодательством, имеется как бы, две ветви картографической деятельности. Это гражданская составляющая, которая реализует государственную службу регистрации, и кадастры, и картографии. Так называемые, «Росреестры». И военно-топографическое управление топографическая служба вооруженных сил. Задача топографической службы, ещё раз повторюсь, это, прежде всего, обеспечение вооруженных сил. Специальными видами информации, картами, которые имеют закрытый характер. А задача «Росреестра» - это обеспечить экономическое развитие государства, интересы гражданского населения, картографическим материалом, на территории РФ. Поэтому, в основном, потребителями информации общего назначения, является… Ну, граждане, которые потребляют эту информацию, они прежде всего, обращаются в «Росреестр», который в соответствии с законодательством, обязан предоставлять на определенных условиях эту информацию и физическим, и юридическим лицам. Безусловно, часть информации есть и в картографо-геодезическом фонде министерства обороны. Есть так же законодательные нормы, которые позволяют нам, и обязывают нас снабжать, в том числе и других физических и юридических лиц соответствующей информацией, если она не ограничена для распространения законодательством РФ. То есть, если есть какая-то открытая информация, которая находится у нас на хранении, безусловно, мы можем передать и гражданину, и организации, и коммерческой, и государственной эти данные, на определенных условиях. Естественно, на договорных условиях, потому, что эта информация создавалась за счёт бюджета РФ. Но ещё раз повторюсь, что в основном, для граждан, и для организации РФ, как правило, интересна информация, которая хранится в «Росреестре», и они являются основными потребителями этой информации. Но с «Росреестром», у нас достаточно тесные взаимодействия, у нас очень чётко определены наши зоны ответственности, поэтому, вот такая комплексная работа, она позволяет решить задачи картографического обеспечения и нашего населения, и наших государственных структур.

— Сергей Викторович, вот вы упомянули, что карты бывают секретные, и не секретные. Вот вопрос такой, насколько сейчас велика целесообразность, засекречивать карты. Понимая, что собственно, скажем, возможный противник, если говорить про самые серьёзные какие-то государства, то тоже владеет спутниками, они давным-давно уже изучили нашу территорию. Я вот даже могу рассказать собственный пример. Мы когда-то работали в районе «Арзамас-16», и соответственно, вот на генштабовских картах, на обычных, там не было не этого города, не объектов, ничего. И поэтому, конечно, карты нам не помогали. А когда уже закончились учения, вот в кабинете у руководителя, у него висит подробнейшая карта, сделанная с американского спутника. Вот какой смысл в такой ситуации, что-то секретить?

— На самом деле, это действительно, такое достаточно распространённое мнение, что сегодня из космоса, можно решить все задачи картографирования территории других государств. Да, действительно, сегодня космические картографические комплексы достигли такого совершенства, когда разрешение на местности из космоса достигает десятков, скажем так, сантиметров. И позволяет сделать карты, не только карты, даже планы и городов, и любой территории, только используя данные дистанционного зондирования земли. Но в то же время, вот ту карту видимо, которые вы видели, вы, скорее всего, видели космический снимок детальный, на котором показаны там…

— Ну, наверное, да.

— Дома там, улицы, машины, может быть, даже отдельные люди. Но вот эта карта, она не является, во-первых, метрической системой. То есть, на этой карте не возможно решить какие-то ни одну из этих расчётных задач. В любом случае, карту можно, что называется, отдешифрировать. То есть, специалисты, получая снимок, они на карту наносят: вот это дом, эта улица, это дорога, это мост, это река. Но в то же время, как вы сами понимаете, пролить отдельные элементы местности, ну такие например, как глубина реки, скорость течения, брод, почва, лес, порода деревьев, и другие многие характеристики, их практически, (неразборчиво) невозможно. Кроме того, характеристики важных промышленных объектов, важных военных объектов. Их защищенность, их материалы, из которых сделаны. Ну, и ряд других параметров, из космоса это сделать практически не возможно. Поэтому, на самом деле, совокупность этих параметров, они определяют так называемые, оперативно-тактические свойства местности, которые используются при применении войск. И я хотел бы сказать, что методом космической съёмки, эти параметры невозможно определить. Поэтому сегодня, мы с учётом потребности экономического развития нашего государства, очень чётко разграничили, что можно наносить на открытую карту, чтобы действительно не затруднять деятельность и граждан РФ, и предприятий промышленности, которым нужны эти карты для того, чтобы планировать свою деятельность, осуществлять какие-то виды экономической деятельности. Я (неразборчиво) те параметры, которые всё-таки, они интересуют, прежде всего, военных, военные структуры в том числе, и наших зарубежных коллег. И эти параметры, безусловно, являются защищенными, с тем, чтобы они не раскрывали всю совокупность инфраструктуры РФ. Поэтому, сегодня мы уже не привязываемся к масштабу карт, и автоматически, в зависимости от масштаба, не делаем карты секретными. Сегодня карта 50 тысяч, раньше которая 1:50000, которая раньше автоматически по масштабу засекречивалась, она не является секретной, если в ней отсутствует эта совокупность данных, о которой я сказал. Поэтому, на мой взгляд, мы сегодня сделали всё для того, чтобы вопросы градостроения, вопросы планирования развития промышленных структур, они ни в коем случае, не сдерживались излишней закрытостью информации. Но в то же время, часть информации, которая нужна для обороны страны, которая непосредственно влияет на вопросы применения вооруженных сил, в том числе высокоточного оружия, мы оставили закрытыми. И карты, на которых вся эта полная информация нанесена, до сих пор, содержат сведения о государственной тайне. Вот такой подход, на мой взгляд, он наиболее рационален, и обеспечит интересы абсолютно всех, в том числе, и наших граждан.

— Ну, то есть, самое главное, это не толщина деревьев, и не скорость течения реки, а точность координат, которые позволяют наводить современное оружие. То есть, я правильно понимаю, что для вас, важнее собственно, не самим ориентироваться, сколько правильно выставлять исходные данные для оружия.

— Ну, это имеется если в виду, применение вооруженных сил наших, то безусловно, да. Но в то же время, мы не должны давать лишние козыри нашим вероятным противникам для того, чтобы они обладали полной информацией по этим объектам.

— Какие технические, программные средства используются военными топографами для дешифрования материалов съёмки местности?

— Ну, как я уже говорил, основными исходными данными, для составления карт, в настоящее время, являются данные дистанционного зондирования земли из космоса. Эти средства сейчас действительно, получили очень широкое распространение, и технологически, способны осуществлять детальную съёмку земной поверхности. Безусловно, и технологии обработки этих данных, они должны быть современными, цифровыми, и соответствовать уровню развития космических средств картографирования. Топографическая служба такими технологиями обладает, это и отечественные разработки, это и лучшие иностранные разработки. Мы пользовались до недавнего времени, в общем-то, технологиями, которые позволяли работать с аналоговыми данными дистанционного зондирования. Которые были ориентированы на космические, картографические комплексы наши отечественные, которые предоставляли информацию, в аналоговой форме.

— А что значит, предоставлять информацию, в аналоговой форме?

— Ну, это грубо говоря, фотографические снимки, плёнка фотографическая, ну, специальная безусловно, которая потом обрабатывалась, и дисшифрировалась. И соответственно были технологии, которые позволяли обрабатывать именно фотоснимки на фотоплёнке, специальной земной поверхности. Но я должен сказать, что даже и те технологии не позволяли делать карты достаточно точные, достаточно подробные. И вот предыдущие комплексы картографические, предыдущего поколения, они до сих пор, в общем-то, их данные до сих пор востребованы для того, чтобы уточнять те или иные положения, когда нам нужно разобраться более подробно, с отдельными участками суши. Но сегодня действительно, мы больше ориентированы на цифровые технологии, поэтому, и способы обработки этих данных, в цифровой форме, с космических, картографических систем, они безусловно, сейчас во многом изменились. Ещё раз повторюсь, что есть очень хорошие, соответствующие мировому уровню современные технологии, такие, как фотоплан. Это наши российские разработки, они востребованы в том числе и за рубежом, они приняты на снабжение вооруженных сил, нами приобретаются, и мы этими технологиями оснащаем наши топогеодезические части, которые осуществляют дисшифрирование, и создание карт на основе данных дистанционного зондирования земли. Мы стараемся, чтобы наши коллеги, и гражданские организации, которые работают и в «Росреестре», и коммерческие организации, быть на уровне вот этих технологий, и чтобы наше подразделение топографический службы, были на уровне развитии этих технологий. Поэтому, мы очень внимательно следим за развитием РФ, о таких программных продуктов, и своевременно их принимаем на снабжение, и закупаем. Поэтому, я считаю, что наши топогеодезические части, в общем-то, оснащены сегодня на уровне современных требований.

— Вот в моё время, ну, если говорить про пехоту, или про мотострелков, в том числе про спецназ, про кого угодно. То есть, про людей, которые ходят по земле, да? В общем-то, наверное, единственным источником, инструментом ориентации на местности, являлась карта. Вот далеко не все наши слушатели знают, это очень серьёзная наука, мало уметь ориентироваться, ещё надо уметь отобрать листы по номенклатуре, потом их правильно склеить, и потом уже в этом плане, не ошибиться. Так вот, собственно, я хочу вопрос задать такой. Как вы видите, вот начался ли уже переход на уровне как раз бойцов, в том числе таких… Даже не бойцов, даже командиров таких подразделений от бумаги, к цифре. Где мы сейчас находимся? Надо ли переходить полностью? Вот какое ваше мнение?

— Вы знаете, на самом деле, конечно, будущее за электронными картами. Это, безусловно, здесь, я думаю, что сомнений не возникает, и мы видим, что сегодня действительно в обиходе электронная карта, они используются практически повсеместно, начиная от бытового телефона, планшетных компьютеров, и других бытовых электронных приборах. Но, как мы сами понимаем, войска – это некоторая особенная специфика, это экстремальные условия эксплуатации этих карт, и приспособлений, которые отражают эти электронные карты. Это потребность в длительном автономной работе этих источников, когда нет возможности их, что называется подзарядить, сменить батарейки. И, безусловно, это накладывает определенный отпечаток на эксплуатацию таких систем. Такие системы сегодня созданы, ими планомерно оснащаются вооруженные силы, и мы безусловно… Мы, это имеется в виду топографическая служба, и подчинённые военно-топографическим управлением в центр геоинформационного обеспечения, специально созданный для того, чтобы обучать войска, и внедрять в войска геоинформационные технологии. Поэтому, мы регулярно проводим подготовку наших и офицеров, и солдат, и других категорий, именно использования новых геоинформационных систем.

— Вот кстати, если немножко пофантазировать, и предположить, как это может выглядеть. Можно ли говорить, что будет такая сумка сержанта, которых до сих пор наверное, миллионы на складах лежат, да? Похожа на то, что сейчас делает «Роснано», вот эти вот антиударные лёгкие ридеры, да? То есть, если говорить про карту… Что такое электронная карта, у командира? Как она непосредственно, должна выглядеть?

— Да, вы совершенно правы.

— Вот как её пощупать, какие у неё параметры, как вот… Образ желаемого результата, вот у вас он есть такой?

— Ну, безусловно вы правы, это примерно так уже и выглядит, то есть, здесь фантазировать особо не надо. Это планшеты, безусловно, планшеты с характеристиками, которые позволяют их эксплуатировать вот в тех экстремальных условиях, о которых я вам сказал. Эти планшеты оснащаются электронными картами, которые изготавливает и военно-топографическое управление, и при необходимости, изготавливается нашими коллегами из «Росреестра». И вот в эти, так называемые, мини геоинформационные системы, которые эти карты используют, заложено большое количество расчётных задач. То есть, уже и, безусловно, командиру гораздо проще решать многие задачи, когда раньше она решала вручную. С использованием традиционного циркуля, курвиметра, или ещё, других приборов. То есть, здесь задача во многом решается более быстро, более наглядно, во многом…

— Должны решаться? Или решаются?

— Решаются, безусловно.

— А как он рисует вот на такой карте? Как наносит военные топографические знаки, определяет, выстраивает своё решение в графическом виде?

— Да, безусловно, Ну, здесь эти функции, так же, они реализованы, потому, что это всё зависит от того исполнения того планшетника, в котором он поставляется в войска. Но он поставляется в войска, в том числе и уже в современном исполнении, с сенсорными экранами. То есть, как вот мы сейчас привыкли работать на планшетных…

— Мультитач, да?

— Да, совершенно верно. Так и может работать соответствующий командир для того, чтобы решить какие-то задачи. Есть специальная библиотека условных знаков тактической обстановки, которая разработана, которая позволяет наносить, в том числе, и тактическую обстановку на эту карту. Более, она позволяет и трёхмерное изображение получать на заданную местность, и в том числе знаки тактической обстановки могут быть трёхмерными. Поэтому, эти задачи, они предусмотрены, они решаются, и безусловно, позволяют командиру более быстро и эффективно, принимать решения. В сегодняшней войне, как вы сами понимаете, кто быстрее принял решение, тот и победил. И кто обладает информацией наиболее полной, для принятия такого решения, тот опять же, имеет преимущества в военных соприкосновениях. Поэтому, мы стараемся дать командирам максимальную информацию, которая позволила бы ему такие решения принимать быстро, эффективно, и грамотно.

— Ну, в общем-то, мы так подкрались к теме автоматизированных систем управления боем, и в вашей роли, в обеспечении решения таких задач, вы участвовали в учениях, где подобные системы автоматизированного управления боем, в тактическом звене, апробировались?

— Безусловно, топографическая служба, и военно-топографическое управление, принимает участие во всех мероприятиях, связанных с развитием автоматизированных систем управления вооруженными силами. Вы совершенно справедливо заметили, что сейчас практически, даже вот в личной какой-то маленькой автоматизированной системе, которая позволяет вам планировать свою деятельность, или там осуществлять какую-то координацию среди подчинённых, там, как правило, изложены какие-то уже графические решения. То есть, сегодня не одна автоматизированная система, тем более, для вооруженных сил, она не мыслится без геоинформационной платформы. То есть, без системы, которая могла бы отображать информацию о местности, в цифровом виде. Поэтому, любое ядро современной автоматизированной системы управления вооруженных сил, она имеет своё геоинформационное наполнение. И задача военно-топографического управления, создать именно ту базу данных, которая могла бы быть, потом заложена в эту автоматизированную систему управления, и использовать потом вот эту базу данных для того, чтобы выполнять весь комплекс задач, которые связаны с управлениями силами. Потому, что отображение обстановки, нанесение положения войск, принятие решения на применение войск, принятие решения на применение оружия, выбор объектов поражения, это всё связано сегодня с геоинформационной составляющей. То есть, координаты, цели, её положение на местности, сама характеристика местности. Всё в комплексе, составляет именно вот требования к геоинформационному обеспечению автоматизированных систем управления вооруженными силами. И, безусловно, мы сегодня принимаем участие во всех этих работах, в том числе, вот единая система управления тактическим звеном, там многие геоинформационные решения находят своё применение, и мы, безусловно, являемся практически одним из элементов, создания таких систем в вооруженных силах. И без топографической службы, практически не одно такое решение не планируется, как правило.

— А как вы думаете, вот с точки зрения внедрения подобных систем. Понятно, что за ними будущее. Вот что является большей проблемой? Железо, софт, или ментальные модели людей? Вот готовность их с такими системами работать?

— Ну, если сделать градацию то, о чём вы спросили, то безусловно, в меньшей степени, в самой меньшей степени – это железо, во вторую очередь, по возрастанию, скажем так, сложности реализации, это безусловно, программное обеспечение. Потому, что на самом деле, это очень такой интеллектуальный, наукоёмкий продукт, для того, чтобы создать систему интеллектуальной поддержки принятия решения командиром. Потому, что есть огромное количество вариантов, огромное количество факторов, которые нужно учитывать командиру любого уровня управления, при принятии решения. И вот проработать, и учесть всю эту многовариантность, это действительно, очень сложная задача, которая решается сегодня вот в плане интеллектуальной поддержки, и принятия решения командиром. Ну, и как вы правильно заметили, ментальность, на самом деле, тоже очень сильно влияет сегодня на внедрение этих систем в практику войск. Потому, что командир, привыкший чисто визуально воспринимать бумажную карту, чисто осязательно работать на ней, нанося какую-то обстановку, проводя какие-то вычисления, и перейти на представление, на больших, может быть даже экранах, которые позволяют отображать электронную карту. Выполнять какие-то расчёты, здесь тоже надо иметь определенный уровень и подготовки, и навыков. И мы сегодня, проводя все практически мероприятия оперативной, боевой подготовки, стараемся вот эти новые технологии, сделать обязательным элементом всех этих мероприятий, оперативной подготовки. Надо сказать, что начальник генерального штаба вооруженных сил РФ, уделяет очень много внимания этому вопросу. Я сам чувствую ежедневно, требовательность в этих отношениях. Поэтому, ещё раз хотел бы сказать, что не в одном из мероприятий оперативной боевой подготовки, мы не обходимся без того, чтобы обучать войска, и требовать от войск использование именно этих новых технологий, при управлении войсками, и при планировании и применении оружия, в том числе.

— Вот тут есть интересная тема. А в принципе, возможно, этому обучить? Ведь скажем, вот взять, если там ну, наиболее опытных офицеров. 30, 35, 40, далеко не все ведь владеют навыками работы с компьютером, я уже не говорю про 50-ти летних. Ну, за редким исключением, за исключением людей, которые связаны с этим профессионально. То есть, там уже начинаются такие, возрастные технофобии. С другой стороны, если мы посмотрим на совсем молодых ребят, которых вот недавно мы тоже на учениях видели. То есть, парень откуда-то из деревни, или там из необеспеченной семьи. Скорее всего, он тоже максимум, что может сделать в интернете, это полазить по каким-то сайтам. И то, это максимум. Вот нет такого ощущения, что нужно принципиально другого качества человеческого капитала? Чтобы это были люди, с высшим образованием, чтобы они свободно… Ещё до того, как приходят в вооруженные силы, ну, что такое год, да? Уже имели специальные компьютерные игры, которые их подготавливали к работе с настоящим программным обеспечением. Вот реально сделать вот именно такой скачёк?

— Ну, это имеется в виду ваш вопрос, в плоскости, для скажем, старшего поколения, офицерского состава вооруженных сил.

— Вот сейчас мы прекратили набор офицерского состава, да? Приостановили в училищах. Всё равно, возобновим. Вот как бы возобновить таким образом, чтобы сразу же, приходили люди вот именно, с таким человеческим капиталом?

— Ну, я здесь хотел бы вам сказать следующее, что на самом деле, набор не прекращён, он просто приведён в соответствие с потребностями вооруженных сил. И соответственно, то количество молодых офицеров, которые потребны для вооруженных сил, оно или имеется, или готовится. Во-вторых, я хотел бы сказать, что наше руководство генерального штаба, министерства обороны, ставит вопрос применения современных геоинформационных технологий таким образом, чтобы это было потребностью. Потребностью для органов управления, и для войск. Потребностью использовать эти геоинформационные системы, новые технологии, в том числе цифровой картографии. Потребность возникает тогда, когда без неё обойтись нельзя. Но, как известно, потребность – это осознанная необходимость. И поэтому, эта оптимизация войск, органов военного управления, тот объём решения задач, и требования современного оружия, которые практически уже эти требования не удовлетворяются старыми методами управления, и старыми методами рения соответствующих задач, в том числе принятия решения, они уже не позволяют просто обходиться без этих современных технологий. Поэтому, потребность органов военного управления войск в этих технологиях, она уже очевидна, и ощущается. Я могу сказать, что бываю в округах военных, и участвую в различных мероприятиях оперативной подготовки, я от командующих войсками военных округов, от начальников штабов, постоянно слышу вопросы о том, чтобы предоставить эти технологии. То есть, на самом деле, сегодня, потребность органов военного управления, и руководителей до высшего уровня стратегического, она имеется. И осознанно, эта потребность, и мы сегодня действительно сталкиваемся с тем, что войска от нас требуют, а мы не всегда можем в том объёме, в который им необходим, предоставить эту информацию, мы стараемся это делать. Поэтому, я здесь не считаю, что переломить вот эту ситуацию, как-то нужно таким способом, чтобы может быть, убрать одних людей, и найти других, которые любят эти технологии. На самом деле, это действительно, должна быть потребность войск, она ощущается сегодня, я могу сказать, и мы её стараемся удовлетворить. Ну, а потом, вот я или сегодня, или вчера ехал на машине на службу, и услышал такую фразу, не знаю, насколько она научная, что мозг человека лучше всего организован к 55-ти годам. Он отращивает какую-то живость молодого мозга, но зато он так организован с учетом того, что у человека накапливается опыт, что он позволяет выделять главное, второстепенное, чувствовать опасность, или чувствовать, что какой-то вопрос может быть решен вторым, или третьим планом. Поэтому здесь я думаю, что всему своё время, и наши руководители, которые сейчас управляют войсками, они вполне способны применять все самые современные технологии.

— Хорошо. А откуда вы берёте вот как раз, личный состав для своей службы? Да и довольны ли им в принципе? Вот уровнем их подготовки?

— Личный состав, имеется в виду, офицерский состав, прежде всего. Готовится в нашем училище, и сейчас оно является факультетом Военно-Космической Академии имени Можайского, в Петербурге. Училище имеет очень давнюю историю, это одно из самых знаменитых высших военно-учебных заведений. Оно было образовано в 1822 году, это очень славная история училища. И сегодня эти славные традиции сохраняются в стенах этого училища. Не смотря на то, что оно стало факультетом, но, тем не менее, уровень подготовки, количество кафедр, количество профессорско-преподавательского состава, оно позволяет готовить на очень современном уровне специалистов, для топографической службы. Но я могу сказать, что сегодня, подготовка в стенах нашего факультета, она востребована в том числе, и зарубежными многими вооруженными силами. Это говорит о качестве и об уровне подготовки. И причём востребована в тех государствах, где достаточно на хорошем уровне развиваются вопросы и топографии, и геодезии. Поэтому, я сегодня оцениваю, что наше училище, оно способно готовить офицерский состав для топографической службы, на очень хорошем современном уровне, Кроме этого, у нас есть факультеты переподготовки в том числе, и в военно-учебном научном центре сухопутных войск, который здесь находится, в Москве. Где мы готовим специалистов с высшим военным образованием, для управления соответствующими структурами топографической службы. И сегодня, когда мы переходим к системе дополнительной профессиональной подготовки, с определенной периодичностью, с учетом перехода военнослужащего с одной должности, на другую, или с учетом периодического повышения квалификации, я полагаю, что наши высшие учебные заведения, министерства обороны, способны готовить для вооруженных сил, специалистов нужной квалификации. Ну, рядовой сержантский состав безусловно, готовит свои правила уже в рамках учебных отрядов, или непосредственно, в топогеодезических частях, здесь время на подготовку достаточно ограниченно, с учётом срока службы сегодня, который установлен. Но, тем не менее, вот те должности, которые сегодня являются ключевыми, для топографической службы, мы предусмотрели замещение этих должностей, в том числе, личным составом по контракту. У министерства обороны, сегодня вырабатываются очень строгие критерии отбора на контракт. И я думаю, что с учетом повышения привлекательности контрактной службы, мы сможем обеспечить достаточный уровень квалификации нашего и рядового, и сержантского состава. Поэтому, сегодня, на мой взгляд, эти вопросы, они позволяют нам решать задачи вот на том уровне профессионализма, который определяется для топогеодезического обеспечения вооруженных сил.

— А какую похожую гражданскую профессию, получает выпускник «Можайки», вашего факультета, скажем.

— Академия Можайского, это военное учебное заведение, безусловно.
Там готовятся кадры для вооруженных сил.

— В связи с сокращением, многие офицеры сейчас оказываются на гражданке. Вот в какую профессию идут ваши вчерашние офицеры, и как себя находят, кстати говоря, в новой жизни?

— Знаете, на самом деле, сегодня геоинформатика, она настолько прочно и широко вошла в жизнь практически всех структур, и государственных, и коммерческих, что топографы специалисты, геодезисты, которых готовит наш факультет, они очень востребованы в любых отраслях сегодня экономики, и в любых отраслях гражданской деятельности. Аналогом вот нашего факультета, является МИИГАиК, это университет Московский Государственный, который готовит специалистов так же, геодезического профиля. Я по приглашению, очень часто бываю в этой университете, мы обмениваемся методиками и формами обучения наших специалистов. Более того, мы очень активно взаимодействуем с кафедрой военной, которая есть в МИИГАиКе. Мы приглашаем студентов этого университета на наши сборы, и всю практику студенты, которые обучаются на военной кафедре, проходят в том числе на наших полигонах. И мы всегда, очень ревностно сравниваем уровень подготовки вот нашего факультета, и гражданского университета, который является аналогом нашей деятельности. И могу сказать, что в принципе, уровень подготовки на нашем факультете, он ни в коем случае не ниже университетского, это во-первых. А во-вторых, очень часто бывая на выпусках, и на первом дне, первого сентября, в этом университете, каждый раз ректор и президент университета отмечают, что вот где-где, а в МИИГАиКе практически нет проблем с трудоустройством выпускников этого университета. То есть, практически все находят применение по специальности. Они очень востребованы во всех отраслях деятельности нашего государства. Поэтому, и наши офицеры, если и уходят по различным причинам из вооруженных сил, или по достижении предельного возраста, они безусловно, находят применение себе в гражданской отрасли. И я могу сказать, что посещая любую организацию практически, коммерческую, успешно действующую на рынке геоинформационных услуг, ну, на 15-20% там точно представители топографической службы вооруженных сил. Это говорит безусловно, об их профессионализме, уровне качества и подготовки.