На сайте "Московские Новости" опубликована статья И.Качаевой "Меньше творчества, больше математики". В ней новый руководитель НИиПИ генплана Карима Нигматулина рассказывает о себе и о планах института. Полностью с материалом можно ознакомиться по ссылке.

Проектировать Москву доверено 28-летней Кариме Нигматулиной — математику-экономисту, выпускнице Принстонского университета. Пару месяцев назад она возглавила одно из самых скандальных столичных ведомств — ГУП «НИиПИ генплана Москвы».

Наша семья переехала в Америку, когда мне было десять лет. Я параллельно закончила школу в России, приезжала на три-четыре месяца каждый год. В США я окончила Принстонский университет, защитила докторскую диссертацию по прикладной математике. Затем работала в научном центре Intellectual Ventures в Сиэтле, финансируемом Биллом Гейтсом. Почему я приняла предложение работать в Москве в Институте генплана? Тогда сошлось несколько факторов.

Я довела до стабильных фаз оба проекта, которые разрабатывала для господина Гейтса в США (первый — моделирование развития инфекционных заболеваний, и второй — по ядерным технологиям). По первому мы подготовили альфа-версию продукта, получили лицензию от Всемирной организации здравоохранения. Это было хорошее достижение. По второму проекту все соглашения, контракты, меморандумы о сотрудничестве тоже были подписаны. Появилась стабильность. Я почувствовала, что хочу перейти на новый масштабный проект. Ведь за два с половиной года (столько длился наш проект) я вырастила группу с двух до 50 человек.

И в тот момент меня пригласили в Москву. И тогда я подумала про возможности, которые открываются в российской столице. Здесь масштаб решений не сопоставим ни с чем, кроме Китая. В Китае я бы работать не хотела. А вот в Москве — с удовольствием. Я родилась в Москве, мой отец родился здесь. И мне захотелось совместить и масштаб решений, и возможность повлиять на эти решения.

Сначала мне предложили заняться экономико-математическими вопросами. Это по моему профилю. Я математик, экономист со степенью. Занималась как транспортным, так и экономическим моделированием. Вскоре стало понятно, что Москве необходимы международные инструменты и практика для совершенствования градостроительных работ.
И мой международный опыт — умение понимать систему, анализировать, руководить — помог мне продвинуться за последний год и выгодно показать себя.

Если бы не было такой профессиональной команды, которая сейчас существует в Генплане, я бы не согласилась возглавить институт. Сейчас команда усиливается. Присоединяются новые люди, например Андрей Гнездилов — главный архитектор нашего института. Его назначение — один из первых шагов в моей новой должности. Гнездилов — профессионал. Он участвовал в конкурсе на развитие московской агломерации. Я не архитектор, я математик-экономист. И мне нужен был сильный архитектор в команде.

Да, люди думают: почему не архитектор, а человек с математическим и экономическим образованием возглавил Институт генплана? Но если посмотреть на то, что такое город и урбанистика, то в нем несколько различных компонентов. Конечно же есть градостроительство и архитектура. Но также есть и транспорт, инженерия, экономика и социология.

Кто должен управлять всем этим? Может, архитектор, а может, инженер? А может быть, человек с экономической базой? Я по профилю подхожу под третью категорию. Сейчас для Москвы усиление стабильной экономической базы очень важно для поддержки социальных обязательств. Я на своей предыдущей работе усиленно изучала демографию, строила различные социальные и демографические модели. Экономику изучала с первого курса. Внутри института есть главный инженер, главный архитектор, а я дополняю команду как экономист, а математика — это дополнительный плюс. Так у нас в команде все это сходится.

Вот что мне дает моя докторская диссертация? Человек, который защищает докторскую, учится мыслить самостоятельно, познавать информацию в больших объемах. И это умение мне сейчас очень помогает. Я сижу по вечерам и читаю различные книги — советских, российских архитекторов и зарубежных. Одна из книг —Pattern language австрийского архитектора Кристфера Александра — это библия урбанистики.

Вот у меня на полке книга Вукана Вучика «Транспорт для удобных городов» — тоже читаю ее в оригинале, на английском. Ян Гейл работает с нашим институтом. Его книгу я прочла. Конечно же я пытаюсь расширить свой кругозор максимально, у нас проводятся научно-технические советы, на них я тоже узнаю много нового. Я думаю, что у каждого человека в институте, несмотря на его бэкграунд, постоянно появляются новые знания.

Мне нравится, как работают Сергей Собянин и Марат Хуснуллин — они вникают в суть вопроса. Когда я пришла сюда работать, не знала, какой стиль руководства здесь будет. И очень обрадовалась, увидев, что руководители пытаются понять все обоснования для решения того или иного вопроса. Это не просто чьи-то пожелания или хотелки, а серьезная работа.

Что мы будем применять в нашем институте из международной практики? Как раз моделирование экономических расчетов для более четкого понимания последствий всех принимаемых решений.

Наш институт уже занимается транспортным моделированием. Но можно использовать новые версии программного обеспечения. Менять его — значит повышать квалификацию специалистов, давать им возможность посещать образовательные программы. Необходимо общаться с международными специалистами, общаться между собой внутри института. Опытные профессионалы должны быть вместе с молодыми специалистами.

Да, хотелось бы видеть молодой состав. Тех, кто будет разрабатывать сценарии и решения для будущей Москвы. У нас уже есть молодые специалисты, которые только что вышли из МАРХИ, МАДИ, других институтов. Средний возраст в институте — 37 лет. Но мы и в дальнейшем будем привлекать еще больше молодых выпускников профильных вузов. Очень важно давать возможность молодежи быстро повысить свою квалификацию.

Во всех направлениях в России, особенно в научных, конечно же есть проблема демографическая, очень не хватает руководителей в возрасте от 35 до 50 до лет. Необходимо усиливать молодой состав, который бы смог быстрее прогрессировать, чтобы закрыть этот промежуток.

Как завлечь выпускников в Институт генплана?

Они сами идут к нам. Когда я только пришла в институт, создала центр экономико-математического моделирования московской агломерации (ЦЭМММА). В нем было много молодых активных ребят — выпускников физтеха, МГУ, сильных и по образованию, и по амбициям. Обычно про таких думают, что они работают в «Яндексе» или где-то в подобных местах. А они пришли к нам, потому что болеют за Москву!

Под Новый год мы собрались вместе. И одна девушка, которая учится в МАДИ и проходит практику в ЦЭМММА, сказала, что ее друзья, узнав, где она работает, говорят, что это круто! Мне было очень приятно, что в таких фундаментальных вузах Институт генплана является авторитетом. Я не ожидала!

Первое требование к сотрудникам — любовь к этому городу. Я москвичка, люблю по нашим улицам гулять, езжу на нашем метро. Из-за этой любви я готова сидеть на работе до полуночи, до часу ночи. Сколько бы времени ни требовалось, я готова вкладываться в работу. И для меня, и для людей моей команды этот критерий очень важен. Мы здесь для того, чтобы наш город процветал, чтобы он был удобен для горожан.

Второе — нам нужны специалисты, которые по профилю необходимы для нашего института. Градостроительство — направление, которого не хватает. Сейчас больше классического архитектурного образования, объемного архитектурного проектирования. А когда мы говорим о планировке территории, необходимы иные навыки. Меньше творчества, больше математики. Нужно смоделировать, как будет протекать жизнь на этой территории. Как правильно рассчитать пропорции населения, рабочих мест, баланс между плотностью объемов строительства и транспортной инфраструктурой? Что необходимо с точки зрения социальной инфраструктуры, чтобы обеспечить население? И поэтому здесь даже мышление необходимо другое.

Третье — чтобы люди были организованы, выполняли свои задачи. С этой точки зрения надо продумывать, как развивать человеческий потенциал внутри института. Должна быть система развития коллектива, сейчас мы внедряем это. Тем, кто работал в свободном графике, надо объяснять необходимость соблюдения сроков. Темпы в Москве головокружительно быстрые.

Еще, само собой разумеется, профессионализм, правильный подход к работе. Человек обязательно должен нести ответственность за свою работу. Ответственность должна быть на исполнителе, а не только на одном руководителе. Ведь за всем следить невозможно, когда такие колоссальные объемы работы.

Должна быть гордость за свою работу. У молодых специалистов я на собеседовании всегда спрашиваю, гордятся ли они тем, что защитили диссертацию. Была ли это их осознанная работа, понимают ли они детали и все последствия того, что они сами рассчитали и впоследствии предложили? Ощущение гордости за свою работу, за свои слова необходимо.


Конкурс развития московской агломерации сразу показал полезность совмещения российских и иностранных экспертов — во все команды-участники входили и международные, и отечественные архитекторы. И мы тоже придерживаемся такого мнения. Международный опыт расширяет кругозор, дает понять, как инновационные идеи можно применить в Москве.

К примеру, у нас задача — решить транспортные проблемы. А о таких направлениях, как умный город, зеленый город, устойчивый город, пока забывают, потому что это кажется невозможным в наших условиях. Но западные специалисты напоминают, что для решения транспортной проблемы иногда необходимы инновационные подходы.

Почему еще полезен зарубежный опыт? Каждый город развивается по-своему, как экспериментальная точка. Опыт других мегаполисов важен, потому что невозможно на опыте одной Москвы понять, подходит то или иное решение или нет. Но при этом Москва имеет свою специфику. Люди, которые живут в Москве, по своему менталитету, по своим ожиданиям отличаются от жителей азиатских, европейских, американских мегаполисов. Поэтому прямого аналога нет.

Необходимо, чтобы было российское понимание всех наших реалий, ограничений, сложностей. У нас есть свои СНиПы, которые подстроены под нашу логику. И даже климат у нас особенный.

Мы активно сотрудничаем с Альфонсо Вегара, основателем и президентом Fundacion Metropoli. Он был приглашенным экспертом в жюри конкурса на московскую агломерацию. Мы с ним плотно общаемся и хотим подписать меморандум (документ включает в себя совместные проекты и обмен знаниями. — «МН»). Еще ведем переговоры с экспертом по транспорту Вуканом Вучиком.

Испанский архитектор Риккардо Бофилл был у нас недавно — мы обсуждали новые территории. Постепенно, когда будет заказ на новый генплан, планируем международное сотрудничество закрепить официально.

Генплан — необходимый документ по градостроительному кодексу РФ и по градостроительному кодексу Москвы. Это профессиональный инструмент, который прорабатывает, что должно происходить в городе.

Но мы будем разрабатывать еще и мастер-план. Что такое мастер-план и пространственная стратегия за рубежом? Там эта терминология касается документа, который связан с социологией, ориентирован не только на профессионалов-градостроителей, но и на жителей этого города. К примеру, мастер-план или стратегия Нью-Йорка включает в себя имена, фото и мнения людей, которые говорят, что это за проект, это здорово или нет. Мастер-план нацелен на социологию, на мнение жителей — на то, что они считают необходимым.

Второе направление — экономическое. Какие ресурсы потребуются, чтобы реализовать этот проект. Потому что можно нарисовать генплан, который идеален, но невозможен для реализации. Бюджет ведь ограничен. И ресурсы необходимо правильно распределять. Если у нас усилится экономическое направление, это также привлечет в город инвестиции.

Действующий сейчас генеральный план развития Москвы до 2025 года вызвал массу недовольства москвичей. Акции против него начались задолго до его принятия. Новшество генплана, вызвавшее больше всего возмущения, заключалось в делении города на зоны развития, в которых разрешены снос и строительство, и зоны стабилизации, в которых допускается лишь капитальный ремонт зданий. По мнению критиков, это угрожает историческому облику города.

На одном из слушаний в Общественной палате галерист Марат Гельман сказал, что генплан принимают из-за «жадности, трусости и безразличия», а город для Лужкова является «огородной грядкой», на которой он «собирает урожай». Тем не менее 5 мая 2010 года генплан приняла Мосгордума, а 27 мая утвердил мэр Юрий Лужков.

Институт генплана не может зайти в каждый дом. Поэтому и необходима дискуссия с жителями. Они живут здесь, и то, что они видят, для нас может быть полезным.

Если будет возможность разрабатывать генплан, то я предложу жителям для обсуждения укрупненную стратегию. Так делают в Лондоне: прорабатывается короткая версия стратегии, затем она обсуждается. Идет первоначальная дискуссия, которая позволяет жителям повлиять на нее в процессе разработки.

И в Москве, и в Лондоне есть категория людей — «где угодно, только не рядом с моим домом». К примеру, они скажут, что согласны со строительством транспортной развязки, но подальше от места, где они живут. Надо понимать, что многие решения неоднозначны и всегда будут люди, недовольные решениями.

Но при этом в Москве есть очень активные и образованные жители. Не учитывать их мнение нецелесообразно. Ведь этот город должен быть для москвичей. И с ними необходимо работать вместе.