Это утверждение определило подход к градостроительным конфликтам и направление конфликтологических разработок, которые в РосНИПИ Урбанистики ведутся с 1991 г.
Градостроительных конфликтов в Советском Союзе не было. Экологическое неблагополучие городов, типовая за-стройка были предметом сатиры, критики, но не протестного действия.
С началом перестройки централизованный характер принятия решений сменился на региональный и местный. А машина проектирования продолжала двигаться так, как будто существует единая инстанция планирования будущего и ответственности за него. Рассогласование проявилось в форме «градо-строительных бунтов». Проектировщики столкнулись с тем, что «население всегда против». Это инициировало конфликтологические разработки в градостроительстве. В РосНИПИ Урбанистики было создано производственное подразделение Лаборатория
гуманитарных технологий в региональном проектировании. Конфликтологи были включены в состав соисполнителей проектных работ.
Технология проектирования качества градостроительной среды
В мае 2001 г. город Ленск (Якутия) был разрушен наводнением. Правительство России выделило деньги и поставило задачу до наступления холодов восстановить город. Сложилась уникальная ситуация, когда город можно было спланировать и построить заново. Представители индустриального домостроения предложили застройку Ленска девяти-этажными домами, аргументируя это тем, что только индустриальное панельное домостроение решит задачу восстановления города в сжатые сроки. В этой ситуации конфликтологи организовали анкетирование жителей с вопросами о предпочитаемых типах застройки. Ожидалось, что горожане выскажутся против 9-этажной застройки. Однако около 10% горожан отдали предпочтение именно 9-этажной застройке. Результаты заставили задуматься и сопоставить их с другими гуманитарными факторами и спецификой жизни в Ленске. Вывод: ведущим критерием качества среды для Ленска после наводнения является критерий безопасности. Анкетирование позволило разбить 30-тысячное население города на четыре группы, которые в понятие «безопасность проживания» вкладывали разный смысл. Одна группа горожан предпочитала малоэтажную застройку с участком в черте города. Для них безопасность означала возможность выживания за счет традиционных видов деятельности. Другая группа (горожане с высокими доходами) также предпочла малоэтажную застройку с участком, но организованную в автономный поселок, отдаленный от сложившейся городской застройки. Третья группа отдала предпочтение 2 5 этажной блокированной застройке. Для этой группы «безопасность» означала возможность самоорганизации по месту жительства и совместное поддержание локальных объектов инженерной инфраструктуры. И четвертая группа, так называемые «временщики», доля которых существенна в населении северных городов, отдали предпочтение 9-этажной застройке. По существу, результаты анкетирования поставили задачу проектирования четырех типов городской среды в одном небольшом городе.
Рис. 1. Ленск. Последствия наводнения и результаты анкетирования
В результате включения конфликтолога в эту работу сформировалось новое технологическое предписание к проектированию: выделять типы «потребителей» качества городской среды и планировать повышение качества по отношению к ним, а не в соответствии с «нормативами потребления» (как при социалистической системе распределения). Задача конфликтолога на стадии предпроектного обследования зафиксировать факторы, которые определяют критерии качества градостроительной среды именно этой территории. А у планировщиков появляются новые творческие задачи найти градостроительное воплощение этого своеобразия.
Технологии управления конфликтом
Новая реалия России девелопмент территории. В России в связи с тем, что институты собственности (оформление прав, операции с объектами недвижимости и т. д.) недостаточно развернуты, практически любой девелоперский проект рискует «увязнуть» в конфликте.
Девелопер предложил градостроительное развитие уникальной территории. Решающим условием реализации проекта было переселение жителей поселка (около 700 чел). Но уже начальная информация о проектном замысле создала конфликтную готовность жителей. Местные депутаты сообщили проектировщикам, что они готовы вывести народ на баррикады.
Конфликтологи выявили причину конфликтной готовности: в ситуации неурегулированных прав собственности на недвижимость жители не имеют возможности вступать в конструктивное взаимодействие с девелопером (например, в переговоры). Они боятся, что их все равно обманут, поэтому предпочитают протестовать, а не договариваться.
В результате отдельным направлением проектирования стало создание «института» права собственности на локальной территории. Жителей дифференцировали на шесть типов субъектов права, создали пакет инструкций «Ваши права», в котором разъяснены права и действия в соответствии с правами. Девелопер заплатил за создание «правового поля» на локальной территории. Но он получил оппозицию, которая может не только строить баррикады, но и вступать в переговоры.
Рис. 2. Пакет инструкций «Ваши права»
Функция конфликтолога в ситуации конфликта ответить на вопрос: что в ситуации нужно достроить, чтобы стороны могли конфликтовать цивилизованно?
Моделирование
Рис. 3. Варианты городской черты
Градостроитель принимает проектные решения, опираясь на профессиональные основания. Конфликт это ситуация, в которой традиционный набор профессиональных обоснований не-пригоден.
В Пермской области соседствуют два муниципальных образования: город Березники и Усольский район с центром в городе Усолье. Генеральным планом 1974 г. Усолье, не обладающее собственной градообразующей базой, решено присоединить к Березникам. Но решение осталось «на бумаге». В 1991 г. создаются муниципальные образования, утверждают уставы с описанием границ. Однако вскоре администрация г. Березники обнаруживает, что у города нет территориальных ресурсов для нового строительства. Город зажат в кольце вредных производств. Администрация г. Березники начинает добиваться изменения границ на основании утвержденного генерального плана, который предусматривал развитие города на территории нынешнего муниципального образования «Усольский район». Начинается спор об установлении границ. Государственная власть подтверждает свои прежние решения. Но при этом у государственной власти нет права принудить муниципалитет Усольского района дать согласие на изменение городской черты. Стороны привлекают юристов, которые приходят к выводу, что имеет место правовой тупик. Администрации обращаются в градостроительный институт с заказом разработать новые проекты городской черты. Оба муниципальных образования заказывают проекты одному институту, полагая, что профессионалы найдут решение. Но ни один из пяти вариантов границ, проведенных по планировочным, инженерным, экономическим и другим профессиональным основаниям, не удовлетворил стороны конфликта. Наконец, через 11 лет после начала спора, к его решению подключили конфликтологов. Конфликтолог организовал непосредственное взаимодействие двух администраций: положил перед сторонами одну схему территории и дал один карандаш для совместного действия. На то, чтобы организовать взаимодействие, потребовалось четыре дня, на проведение линии городской черты, которая устроит обе стороны 45 мин.
Конфликтолог осуществил простое, но единственно эффективное в данной ситуации действие: создал условия для того, чтобы включить управленческие расчеты в принятие проектного решения. Городская черта возникла как взаимное определение границ управленческой компетенции двух администраций.
В ситуации градостроительного конфликта у конфликтолога две задачи:
Первая определить «выпавшее» из поля зрения проектировщиков существенное основание принятия проектного решения. Вторая создать механизм или предложить процедуру для включения этого основания в проектирование.
В терминах Градостроительного кодекса РФ, конфликтолог призван обеспечить сбалансированный учет «экологических, экономических, социальных и иных факторов при осуществлении градостроительной деятельности (гл. 2 п. 2). В ситуации конфликта задача поиска баланса не имеет решений в умозрительной, аналитической плоскости. Конфликтное взаимодействие и есть механизм поиска баланса. Конфликт может перейти в «хронический», если стороны воспроизводят определенную модель взаимодействия. Задача конфликтолога создание такой модели взаимодействия, при которой стороны сами придут к решению.
Проблематика целеполагания: следующий шаг конфликтологических разработок
В современной практике территориального планирования преобладают ситуации, когда в принципе невозможно построить модель «баланса» для принятия проектных решений. Разные территориальные группы отстаивают разные, в том числе взаимоисключающие, версии будущего, опираясь при этом на взаимоисключающие основания.
Конфликтологи были включены в разработку схемы территориального планирования одной из областей РФ на этапе определения целей и задач планирования. В результате конфликтологического предпроектного обследования все множество территориальных агентов разделилось на три типа.
Тип, который мы обозначили как «агент адаптации», ставил цели приспособления организованностей индустриального этапа развития области (бывшие предприятия ВПК, коллективы индустриальных предприятий, колхозы и пр.) к новой ситуации. Институционально этот тип агентов принадлежал к административным структурам области и индустриальному комплексу. Настоящее агенты адаптации квалифицируют как «кризис, развал». Стратегия действий оформляется в терминах «рывка, прорыва»[1]
Второй тип мы обозначили как «агент воспроизводства». Его цели это цели воспроизводства жизни и хозяйствования на этой территории. Институционально агент воспроизводства задан потенциалом самоорганизации. Стратегия оформлена решимостью «делать свое дело, несмотря ни на что».
Третий тип «агент развития». Парадоксально, но агент развития не имеет готовых целей. Его миссия это поиск, постановка новых целей по отношению к территории. Желаемое будущее такое, которое позволяет ставить цели. Стратегия: «Поступательное, step by step, формирование ресурсов для сдвижки, продвижения, шага развития». Институционально «агент развития» сорганизован в «точку развития» на территории узел постиндустриальных инфраструктур (финансовая, образовательная, информационная и т. д.).
Каждая из трех региональных позиций конструирует свое, взаимоисключающее другое, будущее, действует в ситуации политической борьбы за «свое» будущее и продвигает свой набор территориальных целей в качестве целей территориального планирования. Целевые развилки предполагают прогнозную численность населения (на расчетный срок 20 лет) с разбросом в 500 тыс. человек, разные типы организации хозяйственной деятельности на территории, а значит, различные инфраструктурные решения. Самое интересное в этой ситуации то, что «все правы», так как набор целей каждого регионального агента укоренен в действительности, отвечает на определенный «вызов современности». И, одновременно, все «не правы», так как невозможен «компромисс» или какой-либо другой способ конфигурирования существующего набора целей, который отвечал бы на «вызовы будущего». Это проблема целеполагания. Цели территориального планирования именно этой области РФ еще не выработаны. Они вообще не существуют. Для постановки целей необходимо внедрение в практику планирования новых форм организации и развития коллективного мышления и деятельности (например, организационно-деятельностных игр).[2]
Это следующий шаг конфликтологических разработок, которые ориентированы на развитие деятельности территориального планирования.
1 Слоган молодежи области «Вырваться!». 2 Г.П. Щедровицкий, С.И. Котельников: Организационно-деятельностные игры, как новый способ организации и развития коллективного мышления и деятельности. Вопросы философии, 3/85
RSS
Реклама
