Взглянуть на Землю из космоса? Какой, помимо осуществления детской мечты, в этом смысл? Правда ли, что из космоса видно даже номера машин и как космосъемка помогает взимать налоги. Об этом и многом другом в прямом эфире "Сетевого дозора" 16 июня рассказали Владимир и Ольга Гершензон, создатели портала kosmosnimki.ru и руководители компании "СканЭкс", занимающейся космическими разработками.

Слушать эфир: http://www.ruvr.ru/main.php?random=268956&random=916169&random=126336&random=995153&lng=rus&q=121720&cid=297&p=17.07.2009

— Программа «Сетевой дозор» на волнах радиостанции «Голос России» и я ее ведущий Аркадий Бейненсон. Как обычно в рамках нашей программы мы рассказываем о наиболее значимых, интересных и ярких проектах российского сегмента Интернета, а также о самых передовых новинках в области информационных технологий. Моя школьная учительница по биологии говорила: «Никогда не думайте о двух вещах: о вечности и о космосе». Говорить о вечности мы предоставим философам, а сегодня поговорим о космосе. У нас в студии руководители компании «СканЭкс» Гершензон Владимир Евгеньевич и Гершензон Ольга Николаевна. Ясно, что космос является сферой приложения самых передовых технологий, а Интернет делает нашу жизнь современнее. Каким образом совмещаются эти две сферы?
О. Гершензон: Сегодня они уже совмещены, благодаря тому, что несколько лет назад появилось полное покрытие космическими снимками поверхности нашей планеты на ресурсе Google Earth. Тогда это было революцией, потому что в России по законодательству данные, которые там были выложены, являлись секретными. Была забавная ситуация: к нам обратилось телевидение за комментарием. Мы сказали, что появление в открытом доступе спутниковых покрытий — это здорово, это демократизация доступа к данным. Одновременно телевизионщики обратились к генералам. Те сказали, что это ужасно, это угроза безопасности России. На наш взгляд, появление спутниковых данных в Интернете позволило, в том числе России, сделать шаг в сторону рассекречивания данных, которые в нашей стране «секретятся» в первую очередь от российских граждан. До сих пор ясного нормативного поля в данной сфере нет, что в частности мешает развитию бизнеса.

— Насколько я знаю, ваша компания занимается созданием аналога Google Earth , только в российском масштабе. Действительно была необходимость создания такого аналога?
О. Гершензон: Мы начали эту работу раньше Гугла, как раз ради того, чтобы спутниковые данные стали доступны всем. Несмотря на весь прогресс в этой сфере, до сих пор существует мнение, что космос — это область решения, главным образом, военных, специальных задач. Миссией нашей компании всегда была демократизация доступа к космической информации. Поэтому создание ресурса kosmosnimki.ru стало естественным шагом: тогда еще работал только Интернет-магазин, лет, наверное, за шесть до появления Google Earth. Нельзя сказать, что он был коммерчески успешен, но технологически он являлся прообразом геосервиса в России, это было лидерское решение. Мы очень рады, что в какой-то момент нам удалось сагитировать пойти по этому пути Яндекс. Сейчас очень приятно периодически слышать, что на Яндексе информация новее, чем на площадке Google Earth. Мы действительно этим гордимся. В нашей стране сейчас не очень много вещей, которыми можно гордиться с точки зрения хай-тека.

— Вы упомянули портал kosmosnimki.ru. Та информация, которая выложена на этом ресурсе, охватывает всю территорию России или все-таки работа еще не завершена?
О. Гершензон: Спутниковое покрытие на kosmosnimki.ru охватывает всю территорию России на тех данных, которые общедоступны, которые созданы американским правительством на деньги американских налогоплательщиков. Та часть, которая создана нами, охватывает пока не всю территорию России, но работа продолжается. Отличается наше покрытие тем, что оно более детальное и более современное.

— Какая часть территории России уже покрыта такими детальными и современными данными?
О. Гершензон: Девять миллионов квадратных километров от 17 миллионов, которые занимает наша страна.

— Вы сказали, что изначальное покрытие предоставлено американским правительством. Как решался этот вопрос? Они пришли и сказали, «берите и пользуйтесь»?
О. Гершензон: Нет, американцы сформировали покрытия за долгие годы работы аппаратов программы Landsat. К ним в какой-то момент сделали бесплатный доступ. Это были покрытия 1990 года, 2000-го, 2005-го. Сейчас создается новое покрытие, которое будет завершено в 2010 году. Кстати, мы единственная из российских компаний, кто участвует в новой программе по формированию глобального покрытия. Потому что на территории России американские спутники не могут делать съемку — вышел из строя видеомагнитофон. А наша инфраструктура приемных центров позволяет восполнить этот пробел. Мы очень рады, что можем вместе с американцами формировать покрытие, которое будет доступно для всех. Но мы пошли дальше. Мы в Интернете выставляем данные с индийских спутников IRS с разрешением 5,8 метров, в отличие от снимков Landsat, разрешение которых составляет 15 м. То есть данные IRS соответствуют масштабу 1:25 000, 1:50 000. Чем принципиально покрытие на основе снимков IRS? В России отсутствует современная картографическая основа. К примеру, дороги в атласах ведут в никуда, новые дороги не появляются, старые не исчезают. В этих условиях наше покрытие, которое фактически размещено в открытом доступе, является единственной возможностью современного отражения территории.

— Я бы вернулся несколько назад. Вы сказали такую интересную фразу: "На американском спутнике сломался видеомагнитофон". Фильм «Армагеддон» наоборот получается? Что за история такая?
В. Гершензон:Этому спутнику уже 25 лет исполнилось: аппарат — долгожитель. У современных систем таких проблем не возникает, так как есть большие «памяти» на борту и возможность ретрансляции информации через геостационары. Тем не менее, сетевая технология приема и распространения данных остается востребованной. Как в соревновании суперкомпьютеров с облаком распределенных вычислителей, точно также распределенные системы приема космической информации обеспечивают параллельный доступ к обработке и распространению данных. Мы создали на основе собственных разработок большую сеть станций приема космической информации. Сегодня она включает уже десяток установок по стране: на Дальнем Востоке, в Сибири и Европейской части России. Они позволяют принимать и перерабатывать огромные объемы данных как коммерческих, так и некоммерческих спутников.

— У меня такие ассоциации: "Большой брат" следит за нами. Есть спутник, который смотрит на Землю, есть станции, принимающие информацию. Какое применение находят спутниковые снимки в быту, в экономике?
О. Гершензон: В экономике без спутниковых данных очень трудно решать проблемы, например, мониторинга соблюдения правил лесопользования. Мы сейчас ведем большой проект по поручению Федерального лесного агентства по мониторингу нелегальных рубок на всей территории России. Надо сказать, что это грандиозный проект с точки зрения охвата территории и тех данных, которые в него вписаны. Мы очень рады, что Россия проявила политическую волю и осуществляет этот проект, потому что оборот черной древесины в стране огромен. Другая сфера применения космосъемки — задачи сельского хозяйства, к примеру, контроль севооборота. То есть можно оценить данные, которые предоставляет статистика: сходятся они или нет, завышены или занижены. Спутниковая съемка обеспечивает также мониторинг пожаров, паводков, наводнений и т.д. В конце концов, космическая информация используется в природоохранных проектах. Мы, к примеру, в этом году участвовали в проекте по спасению детенышей гренландского тюленя в Белом море: помогали на основе космических данных избежать уничтожения бельков путем того, что по льдине, на которой лежат детеныши, проходят ледоколы. А детеныши никуда убежать не могут, могут только кричать, «мама!». Также мы помогали космосъемкой в походе Матвея Шпаро на Северный полюс ночью. Единственными данными, которые могли им дать представление о ледовой обстановке, являлась радиолокационная съемка канадского спутника.

В. Гершензон: Возвращаясь к вопросу: «большой брат следит за нами». Здесь очень много мифов на тему того, что из космоса, к примеру, снимаются номера машин, ведется наблюдение за людьми. С другой стороны практика показывает, что чем больше стремится страна к инновационному информационному развитию, тем более она заинтересована в обнародовании и обмене спутниковыми данными, которые используются в картографии, навигации, при построении бизнесов, контроле и повышении прозрачности действий субъектов экономики. Поэтому то, что называется экономика, управляемая знаниями, требует все более открытого и активного использования, в том числе в сети Интернет, космических данных.

— То есть космосъемка, как один из инструментов гражданского общества?
О. Гершензон: Да, безусловно! Это кредо нашей деятельности. Когда в 1996 году мы создали впервые в мире малую станцию приема космической информации, которую назвали персональной, по аналогии с персональными компьютерами. За два года на основе данных российского космического аппарата, мы создали безоблачное покрытие России, благодаря которому была сделана карта ненарушенных массивов масштаба 1:1 000 000.

— Я вернусь к ответу Владимира Евгеньевича. Неужели из космоса действительно нельзя разглядеть номера машин?
В. Гершензон: Пределы коммерческих аппаратов сегодня 0,4-0,5 метров. Ясно, что при этом можно рассмотреть формы зданий, отличить грузовик от малолитражки или узнать цвет машины и по косвенным признакам сделать какие-то выводы. Но такая персонализация на самом деле не является задачей. Космос может выступить в качестве катализатора подключения наземных систем наблюдения, которые связаны с системой безопасности. Но сам он напрямую для этих целей не используется. Военные системы — это отдельный вопрос. Но для гражданского общества космическая информация доступна, а все скандалы, которые вокруг нее существуют, происходят как для пиара, так и показывают степень цивилизованности общества и его открытости современным информационным внедренческим технологиям. Потому что очень часто за этим стоят те силы и структуры, которым не хочется что-то открывать. Важно помнить, что спутниковые данные — это инструмент цивилизованности и гражданственности.

— На наш сайт поступают вопросы к гостям эфира. Один из них, от Андрея Некипелова из Челябинска, касается вашего сотрудничества с компанией Microsoft. Судя по всему, он выражает изумление, как вам удалось начать сотрудничество с этой корпорацией.
В. Гершензон: — Это не совсем компания Microsoft, это компания Vexcel…
О. Гершензон: Мы продали нашу станцию приема космической информации компании Vexcel, в этом году установили ее в США. То есть мы добились того, что наши технологии пользуются популярностью за границей.
В. Гершензон: На сегодняшний день мы создали самые малоапертурные системы, то есть приемные комплексы с самым маленьким размером зеркала антенны для приема информации, в том числе с высокодетальных и радиолокационных спутников. Станция нашей разработки действительно самая малогабаритная, а по соотношению цена-качество она сегодня превосходит аналоги. Поэтому, возвращаясь к теме Интернета, мы были, конечно, очень впечатлены тем, что творилось в рунете, когда мы анонсировали продажу приемной станции в Америку.
О. Гершензон: Там обсуждалось, откуда в лапотной России такие технологии? Говорили, что это, наверное, очередной «откатинг»…
В. Гершензон: (смеется) Да, «попилинг», «откатинг» — мы и слов-то таких не знали.

— Еще один вопрос, который пришел на наш сайт. Потапов Георгий из Москвы интересуется: «Как вы думаете, будет ли наше государство реанимировать космическую отрасль и что может послужить толчком для этого: проект ГЛОНАСС, новые спутники или полет к далеким звездам»?
О. Гершензон: Наш 20-летний опыт работы в сфере космических технологий показывает, что если государство не диверсифицирует космическую отрасль в том смысле, что если оно не допустит частный бизнес к разработке и производству космических аппаратов, хотя бы на уровне микроаппаратов, ничего никогда не произойдет. Мы 20 лет видим, как вкладываются деньги, а спутник ДЗЗ у России сегодня один! Его делали десять лет, на него потратили денег гораздо больше, чем в «принято» мире и вообще себе можно представить. Этот спутник, слава Богу, работает. Но, к сожалению, один спутник не может решить всех тех задач, о которых мы говорим. Нужна серия космических аппаратов, преемственность каналов сброса и т.д. Мы, к примеру, вкладывали потихоньку деньги в разработку микроаппаратов. Но наши обращения за лицензией на эту деятельность заканчиваются тем, что нам говорят, что мы должны подписать техническое задание у каких-то организаций соответствующего ведомства. Это же нонсенс: они не являются нашими заказчиками и не могут диктовать техзадание. Мы хотим сделать, может быть, что-то лучше. Может, и не лучшее, но то, что действительно пригодится, а это невозможно в сегодняшнем нормативном поле. Очень жалко. Надеюсь, ситуация изменится.

В. Гершензон: Надо сказать, когда лицензируется прием и обработка, то есть высокотехнологические процессы, а распространение данных выпадает из поля лицензирования, то это государственный нонсенс. На пути инновационного технологического развития ставятся дополнительные барьеры, в то время как купля-продажа доступна кому и когда угодно. Я уверен, что в космосе можно найти много других примеров, где есть за что бороться. Например, по навигационному внедрению. Не знаю как сейчас, но недавно режим по ввозу комплектующих и сборке на территории станы был более налогооблагаем таможенными пошлинами, нежели ввоз готового изделия. Если мы хотим инновационную экономику поощрять, то нужно замыкать цепочки, а не размыкать их в работе бизнеса и государства. В космосе, конечно, мы болеем за съемку, но есть много других видов деятельности. Рентабельность и реанимация космической отрасли — емкий вопрос был задан слушателем — связаны с запусками, телекоммуникациями, навигацией, пилотируемой космонавтикой и т.д. Все это требует разного взаимодействия государства и бизнеса.

— Вы упомянули, что в России отсутствует лицензирование на распространение космических данных. Воруют? Космическое пиратство, можно сказать?
В. Гершензон: Это тоже одна из проблем. Потому что вопросы сохранения или несохранения авторского права, регуляции копирайтов — довольно чувствительны для операторов и для состояния рынка в целом.

О. Гершензон: К вопросу о пиратстве, 10 лет назад мы начали переговоры с индийской космической программой о возможности приема их данных на территорию России. Мы потратили полтора года, чтобы они просто поверили, что в России будет возможно цивилизованное использование данных. Мы стараемся всей своей деятельностью этому способствовать.

— У вас непосредственно воруют космические данные?
О. Гершензон: Да! У нас воруют. С нашего ресурса kosmosnimki.ru скачивают все, что мы туда выкладываем. Причем скачивают часто без каких-либо слов благодарности. Иногда бывают даже такие случаи, когда звонят и говорят: «Знаете, у вас вот на этот район облачко. Может быть, вы нам еще дадите безоблачные данные? Не хватает немного, чтобы доделать работу». Удивительная ситуация, мы много лет пытались наладить отношения, к примеру, с Роскартографией, которая отвечает за обновление картографических материалов России. Когда договаривались о сотрудничестве с индусами, о чем ранее упоминала, мы понимали, что начнем получать актуальную информацию, по которой можно будет обновлять карты. До сих пор мы не имеем ни одного серьезного контракта с Роскартографией. Но очень многие госпредприятия пользуются нашим ресурсом в Интернете. Скачиваются спутниковые покрытия. В нашей стране, наверное, это даже воровством нельзя назвать. Логика проста: вывесили в Интернет, молодцы, а мы скачали.

— Тем не менее, вы как-то боретесь с этим?
О. Гершензон: Нет. С этим бороться сложно. Мы понимаем, на что мы идем, когда выкладываем данные в Интернет. Но все время надеемся, что если мы создаем такой ресурс и видим, что он востребован, это в итоге все-таки приведет к некоторой цивилизации, к тому, что люди все-таки привыкнут с благодарностью относиться к тому труду, который мы в это вложили.

— То есть чистой воды альтруизм пока?
О. Гершензон: Пока да.

— В разговоре мы упомянули три державы — Россия, США, Индия. Получается, это три кита в сфере снимков их космоса?
О. Гершензон: Нет, есть серьезные спутниковые системы Франции, Германии, Италии, Канады, Израиля.
В. Гершензон: Также малые страны — малые относительно традиционных космических держав — располагают перспективными спутниковыми системами: это Таиланд, Тайвань, Южная Корея. У всех уже есть либо спутниковые группировки, либо какие-то более менее оптимизированные решения для себя. Не говоря уже о таких громадных «машинах», как Китай.

О. Гершензон: Мы, Россия, в этом плане сильно отстаем. У нас же была потрясающая космическая программа. До сих пор теми космическими данными пользуются для составления карт, в том числе и зарубежные страны. Это были фотографические спутники. Но у нас никогда не было практики коммерческого космоса. То есть не было желания запустить серию спутников, чтобы она работала на пользователя. В этом смысле мы бесконечно отстали от зарубежных стран.

В. Гершензон:Сказался и технологический переход. Очень много времени было потеряно на переходе от фотографических, капсульных технологий, до «цифры», передаче по радиоканалам и т.д. Это была целая переходная эпоха, в которой мы сильно отстали. А сегодня говорим о том, что плохое взаимодействие бизнеса и государства не дает возможности построить какие-то новые схемы. Одно дело логика первопроходца или лидера рынка и совершенно другая логика догоняющего: как срезать повороты, попытаться сократить отставание. Это должна быть вдумчивая и креативная работа, а не, как пишут наши критики в рунете, «попилинг» и «откатинг».

— Что могло бы способствовать усилению взаимодействия бизнеса и государства в сфере космических технологий?
О. Гершензон: Например, как устроена французская космическая программа? Государство вкладывает деньги в спутник, а потом отдает эту программу на коммерциализацию некоторой компании, которая уже не платит за сам спутник, а занимается его коммерциализацией и живет на этом. Конечно, часть заработанных денег компания платит государству. Сейчас, правда, они тоже уже переходят на систему, когда бизнес сам вкладывает деньги, но они 20 лет росли для этого. То есть если бы в России существовал такой механизм, по которому можно было бы получить бюджетные деньги или хотя бы льготные кредиты на создание спутниковой группировки, а дальше получить возможность постепенно эти деньги возвращать, ситуация была бы более оптимистичной. Но за всю историю нашего существования, а компании в этом году исполняется 20 лет, нам никто ни разу не дал никакого кредита, кроме каких-то частных вложений. Льготное кредитование, поддержка малого бизнеса — это лозунги, мы ни разу ничего не получали. Наша мечта, чтобы не мешали.

В. Гершензон: На самом деле за последние годы есть и обнадеживающие ростки. Например, в рамках национального проекта «Образование» многие университеты внедрили космические технологии в научно-образовательный процесс. Вокруг университетских центров космического мониторинга уже развился целый бизнес-процесс. Что нужно от государства? Принципиальные инфраструктурные и регламентные решения по стандартизации, чтобы к ним мог подключиться бизнес в своих различных вариациях и качествах. Интерес и сложность проблемы, о которой мы говорим в том, что она затрагивает различные сферы интересов: от погоды до ориентации человека на местности. Хочется, чтобы были возможности и весь спектр решений, чтобы и бизнес, и гражданин, и организация — каждый мог выбрать для себя оптимальную схему, а не оказываться в каких-то испанских сапогах.

— Мы уже так слегка «попинали» наше государство: не происходит должного взаимодействия с бизнесом. А бизнес сам готов к этому?
О. Гершензон: Бизнес к взаимодействию в космической сфере не очень готов. И это тоже проблема. Мы много раз вели переговоры с потенциальными инвесторами на тему запуска своей серии спутников. Инвесторы очень боятся этого — они вообще в это не верят. Во-первых, сложен сам процесс: спутники могут упасть, статистика не очень оптимистична, хотя сейчас, конечно, есть страховые механизмы. С другой стороны, такого рода вложения за один-два года не окупятся. Это инвестиции на много лет вперед. К этому российский бизнес тоже не очень, к сожалению, готов. Но если бы сейчас было какое-то сближение, то вероятно, лет через пять запуск уже произошел бы.

В. Гершензон: Многое опять же зависит от рентабельности, потому что там, где телекоммуникации являются лидерами космических применений, такие схемы уже гораздо более активно возникают. К примеру, спутники связи «Ямал-200». В прошлом «Газком», а сейчас «Газпром космические системы», запустил аппараты не совсем по государственным схемам. Это нормальная мировая практика. В съемке вопрос другой, потому что она гораздо менее рентабельна. К примеру, метеорологическая съемка обычно всегда датируется государством, и ее данные становятся открытыми. Высокодетальная съемка часто делается по коммерческим схемам, и государство выбирает свои пути контроля и взаимодействия с этими программами и операторами. Но в любом случае это симбиоз. Чем умнее система и отношение, чем развитее бизнес и сильнее госсистема в смысле лоббирования своих собственных национальных и интернациональных интересов, тем лучше получается это взаимодействие. Поэтому в своем скромном качестве мы готовы и будем с удовольствие взаимодействовать.

— Насколько в Рунете велик интерес к космосъемке?
О. Гершензон: Мне кажется, она в основном рассматривается как красивая игрушка. Конечно, надо учитывать и то, что уже отмечалось, что покрытия скачивают для профессиональных проектов. Но у нас есть идея сделать открытый сайт, на котором мы давали бы более профессиональную информацию. Например, информацию о наличие/отсутствие нефтяных пятен на поверхности морей.

— Еще один вопрос, который пришел на наш сайт. Явно не дает покоя слушателям недавний запуск американского космического корабля. Итак, вопрос от некоего Роберто из Санкт-Петербурга: «Не могу понять, как в наше столь технически развитое время погода мешает, в частности американцам, запланированным запускам космических кораблей?».
В. Гершензон: Мне кажется гораздо интереснее другая новость, что несколько дней назад был запущен малазийский спутник дистанционного зондирования впервые на частной ракете. И это успешный запуск. Фактически это означает, что уже не за горами реструктуризация отношений в космосе. Потому что, возвращаясь к вашему начальному посылу, что философы пусть занимаются своим делом, здесь есть и гуманитарная составляющая. Когда-то космос был «общегуманитарным» для всего человечества. Потом он стал во многом сверх милитаризированным. Сейчас идет речь о возвращении к нормальной регуляции, а не только диктуемой военными. Думаю, малазийский запуск — это очень серьезная принципиальная ласточка того, что частные спутники и частные запуски в ближайшем будущем станут обычной практикой. Надо думать о регуляции такой системы использования космоса. Здесь есть не только плюсы, но и минусы. К примеру, упадет что-то и не сгорит в атмосфере, кто будет отвечать? Сейчас отвечает государство. Спутники уже сталкиваются, мы недавно были свидетелями. Возвращаясь к съемке из космоса, мне кажется, люди привыкают к использованию снимков в повседневной жизни. То есть информационный инструмент растет. Конечно, будущее за тем, что весь цикл работы с космическими данными будет максимально гибок, прост, дешев. В этом плане хочется быть не в последних рядах, а где-то хотя бы в партере.

— По поводу практического значения космосъемки могу привести пример. Один из американских сайтов, который посвящен мониторингу экономики Северной Кореи, на основе космических снимков сделал вывод, что ситуация в экономике, в частном секторе Северной Кореи меняется. Рассматривая разновременные снимки, они увидели, что там растет число небольших рынков. А следующий вопрос от Валерия из Москвы: «В настоящее время большинство регионов страны живут с дефицитом бюджета, могут ли технологии, которые разрабатывает ваша компания, помочь регионам в решении их экономических задач?».

О. Гершензон: Использование технологий космической съемки может, к примеру, помочь с собираемостью налогов на уровне муниципальных бюджетов. Создание центров космического мониторинга на базе ли университетов или администраций — это создание высокотехнологичных рабочих мест и это импульс развития высоких технологий в регионах. Положительный опыт уже есть. К примеру, Самарской государственный аэрокосмический университет совместно с администрацией Самарской области создали Поволжский центр космической геоинформатики, который стал центром роста информационных технологий в регионе. Цент работает в частности по вопросам сельского хозяйства, прогнозам урожайности по космическим данным, выявлением нелегального строительства, что тоже способствует повышению собираемости налогов.

В. Гершензон: Есть опыт, когда скоординированная работа информационных и фискальных органов приводила не просто к кратному, а к многократному повышению собираемости налогов. Использование космических технологий — это, конечно, элемент именно антикризисного управления, так как нужно четко знать, чем управляешь, иметь оптимально простые пути этого управления. Если, скажем, посмотреть сайт ГИС-Ассоциации и обсуждение темы создаваемой Ассоциации «Космосъемка», которая призвана объединить поставщиков и потребителей рынка космической информации, то можно увидеть как схемы территориального планирования, развития используются сегодня. Вопрос в том, легально или нет используются космические данные. Мы достаточно спокойно относимся к пиратству, понимая, что этот этап неизбежен. С другой стороны, это некоторый рекламный канал, который приведет к осознанию экономической эффективности использования спутниковой информации. Что касается создаваемой Ассоциации поставщиков и потребителей спутниковых данных, на нашей конференции в Ватутинках в начале декабря, думаю, обсуждение уже дойдет до своего логического решения.

— Вы сказали, что с помощью космосъемки можно отследить площадь сельхозпосевов. А можно ли отследить их качество? Допустим, человек сеет запланированные 100 гектаров ржи, а внутри сажает мак.
В. Гершензон: Безусловно, все это легко отследить по космическим данным. Напомню, что еще в конце 80-х годов происходили большие «хлопковые» скандалы, которые были связаны в том числе с космическим мониторингом, когда внутри хлопковых полей обнаруживалась совсем другая «культура». Много идет разговоров о том, нужно или нет что-то «замарывать» на космоснимке, чтобы скрыть какой-то факт. Сегодня функционирует такое количество спутниковых систем, что любое «замарывание» объектов или искажение информации приводит только к раскрытию инсайда. Эта система становится все более прозрачной, приходит понимает, что мы живем на очень маленьком корабле под названием Земля, а его очень легко засорить отходами, испортить климатические машины некорректными действиями.

— С какой высоты получаются наиболее качественные космические снимки?
В. Гершензон: Обычно используются орбиты высотой 500-600 км, чтобы спутники было легче поддерживать в синхронных вращениях в хождении по одним и тем же орбитам. При этом, если большинство спутников находятся на полярных орбитах, то есть проходящих через полюса, ясно, что чем ближе к Земле, тем более внимательно ее можно рассмотреть. Но более долгоживущие системы тяготеют к одним основным принципам.

— Когда вы создавали портал kosmosnimki.ru, какие ожидания у вас были? Какие оправдались, какие нет?
В. Гершензон: Ресурс kosmosnimki.ru создавался группой талантливой молодежи, которая с нами давно работает. Кстати, мы уже десять лет ежегодно проводим бесплатный конкурс для школьников «Живая карта». Воспитание естественного понимания того, как течет река или вскрывает лед в акватории, как на космоснимках видны те или иные процессы и явления, настолько органично сейчас входят в нашу жизнь, что со временем, думаю, они заменят традиционный географический подход. Уже появился такой термин, может быть, не совсем методически корректный, как неогеография…

О. Гершензон: (смеется) Можно я отвечу на вопрос, который задал ведущий? Наше будущее в собственных спутниковых системах. Мы очень об этом мечтаем.
В. Гершензон: Нас устроят и другие операторы и энтузиасты, которые будут для всего человечества запускать спутники. У нас в этом смысле подход абсолютно гуманитарный.
О. Гершензон: Да, подход демократичный. Сделайте нам спутники, и вы увидите, как мы будем довольны (смеется).

— Возвращаясь к началу нашего разговора, вы в силу своего вида деятельности, практически всегда думаете о космосе. Не мешает?
О. Гершензон: Нет, только помогает. Нас иногда спрашивают, как вы вместе и работаете, и живете? На самом деле мы иногда даже не видимся, не успеваем обмениваться результатами текущих встреч. Помогает нам, прежде всего, отношение друг к другу. Наша компания во многом держится на том, что мы искренне друг друга любим. Я считаю, что это очень важно.

Инженерно-технологический Центр (ИТЦ) «СканЭкс» (www.scanex.ru) предоставляет интегрированные решения на рынке ДЗЗ:
— прием на сеть собственных станций УниСкан™ и распространение (http://catalog.scanex.ru ) данных Terra/MODIS, Aqua/MODIS, IRS-1D, Resourcesat-1 (IRS-P6), Cartosat-1 (IRS-P5), Cartosat-2, SPOT 2, SPOT 4, SPOT 5, Formosat-2, EROS A, EROS B, RADARSAT-1, ENVISAT-1;
— распространение данных Landsat 4/5/7, ASTER, TerraSAR-X, IKONOS, GeoEye-1, QuickBird, WorldView-1, ALOS,
— разработка и поставка универсальных аппаратно-программных комплексовАлиса-СК™ (L-диапазон) для приема метеоданных NOAA, MetOp, FengYun и УниСкан™ (X-диапазон) для приема и обработки данных с разрешением до 0.7 м (www.scanex.ru/ru/stations);
— разработка и поставка программ обработки изображений Земли из космоса ScanMagic®, ScanEx Image Processor®, ScanEx SPOT Processor®, ScanEx SAR Processor®, ScanEx ENVISAT ASAR Processor® (www.scanex.ru/ru/software);
— создание геопорталов с использованием изображений Земли из космоса (www.kosmosnimki.ru);
— выполнение тематических проектов с использованием данных ДЗЗ;
— предоставление оперативного доступа к данным датчиков MODIS через Интернет (http://eostation.scanex.ru );
— реализация некоммерческих проектов по популяризации использования спутниковых снимков Земли в образовании, экологии, туризме и др. (www.transparentworld.ru).